упайте. Глаза-то, Анисим, при шебе держи! – прокричал дед Витоха уже вслед.Радостно залаяли собаки. Дед Витоха вернулся к себе в ограду, определил Гриша. «Дал бы Музгарку, бежал бы пес сейчас рядом, – представил он. – Ну, если жалко деду Музгарку, Буяна бы дал, Дамку или Верного. И просить нечего, не даст», – решил Гриша.– Папань! – подбирая ногу, крикнул в спину отцу Гриша. – Ты почему не взял лыжи?– Не повернулась душа, сын, – укорачивая шаги, отозвался Анисим, – не усидит дед.– Не усидит, – согласился Гриша.Плотный, стрельчатый, с темной насупленной кроной лес обступал со всех сторон. Стояла холодная сумеречная темь, будто в погреб входили, пахло грибной прелью и сладким настоем трав. На замшелых старых пнях висели рясные ветки брусники. Гриша половчее поправил на плече одностволку, чтобы не била прикладом по пяткам. Под лямку подсунул выношенную шапчонку, обнажив в испарине светло-русую кудрявую голову. Отец шел впереди, отбеливая со спины холщовым мешком. Дорога втягивалась в гору, и лес светлел, а когда тропа повернула и пошла косогором, идти стало еще труднее. Котомка тянула на один бок. Гриша ружье снял с плеча и понес его наперевес.Анисим остановился перевести дыхание.– В
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
