я очень полезен им в том странствии.
Взгляд короля стал еще строже. Льдинки перестроили молекулярную структуру и стали покрытыми изморозью пластинками из стали. Он покачал головой с самым непреклонным видом.
– Извини, но я слышал об этом человеке… многое, что говорит не в его пользу. Отец Гарпаг сказал мне такое, что у меня волосы встали дыбом.
– Он помог тебе, – напомнила Шартреза мягко. Она побледнела, плечи зябко передернулись. – Если бы он не метнул молот в этого ужасного… ужасного, как орг… барона…
– Фольгарта.
– Барона Фольгарта… то я даже не знаю…
– Да, – ответил король. – Да! Он его сокрушил, верно. Но я не знаю, зачем он это сделал. Его поступки непонятны.
– Дорогой, – повторила Шартреза с нежностью. – Он сейчас там будет нужнее, чем здесь. Я уверена, что бароны сейчас мчатся во весь опор к своим владениям, нахлестывая коней… А там запрутся, и мы о них больше не услышим. Часть твоих придворных, что тайком поддерживала их, затихнет, затаится, а то и вовсе сбежит со двора. Либо в свои дальние владения, либо в Мордант, а то и к Карлу. Я уверена, ты их вообще не увидишь. Так что Дик с его удивительным молотом здесь уже ничего не сделает больше, чем твои оставшиеся стражи. А там…
Король покачивал головой, его пальцы сжимали узкую ладонь королевы. Я все ждал, что он цыкнет на глупую женщину, споры между супругами на посторонних людях недопустимы, все это должно происходить в спальне, но то ли ко мне доверие, то ли потому, что без свидетелей, но, скорее всего, в том мире таятся от благородных, а при слугах и простолюдинах господа не стесняются.
– Что скажешь, Дик? – сказал он раздраженно. – К тому же тебя не взял Ланселот!
Я поднялся из кресла, поклонился. Хотелось сесть, ноги гудят, но это будет уступкой моей простолю
Взгляд короля стал еще строже. Льдинки перестроили молекулярную структуру и стали покрытыми изморозью пластинками из стали. Он покачал головой с самым непреклонным видом.
– Извини, но я слышал об этом человеке… многое, что говорит не в его пользу. Отец Гарпаг сказал мне такое, что у меня волосы встали дыбом.
– Он помог тебе, – напомнила Шартреза мягко. Она побледнела, плечи зябко передернулись. – Если бы он не метнул молот в этого ужасного… ужасного, как орг… барона…
– Фольгарта.
– Барона Фольгарта… то я даже не знаю…
– Да, – ответил король. – Да! Он его сокрушил, верно. Но я не знаю, зачем он это сделал. Его поступки непонятны.
– Дорогой, – повторила Шартреза с нежностью. – Он сейчас там будет нужнее, чем здесь. Я уверена, что бароны сейчас мчатся во весь опор к своим владениям, нахлестывая коней… А там запрутся, и мы о них больше не услышим. Часть твоих придворных, что тайком поддерживала их, затихнет, затаится, а то и вовсе сбежит со двора. Либо в свои дальние владения, либо в Мордант, а то и к Карлу. Я уверена, ты их вообще не увидишь. Так что Дик с его удивительным молотом здесь уже ничего не сделает больше, чем твои оставшиеся стражи. А там…
Король покачивал головой, его пальцы сжимали узкую ладонь королевы. Я все ждал, что он цыкнет на глупую женщину, споры между супругами на посторонних людях недопустимы, все это должно происходить в спальне, но то ли ко мне доверие, то ли потому, что без свидетелей, но, скорее всего, в том мире таятся от благородных, а при слугах и простолюдинах господа не стесняются.
– Что скажешь, Дик? – сказал он раздраженно. – К тому же тебя не взял Ланселот!
Я поднялся из кресла, поклонился. Хотелось сесть, ноги гудят, но это будет уступкой моей простолю
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
