бы совсем упал духом. Уже спокойнее спросил: - А мы ровно на месте стоим?.. - На якоре. Он выпал из елы и за дно зацепился. Только бы трос не перетерло. Перетрет - утащит нас в голомя1.. Федор промолчал. Он думал, как им спастись, и не мог ничего придумать - Чего молчишь: Живой ли? - Да живой... - Зубы-то как? - До них ли тут? - Ну ладно, - примирительно сказал Семен. - А я вроде обтерпелся. Теплей вроде стало. Ко всему привычен человек... Эх! - Он крепко, по-мужицки выругался. Потом заговорил с оттенком виноватости: - Прежде мужики в таком дурацком положении богу молились... Николу на помощь звали... А мы вот забыли об этом. Федор выслушал его молча. Море гремело в потемках, катило лохматые волны и мотало из стороны в сторону утлое перевернутое суденышко. Рыбаков все время окатывало водой. "Долго не продержаться, - подумал Дерябин. - Что делать? Попробовать перевернуть елу? На такой волне на киль ее не поставить. Да если бы и удалось, воды полно будет. Ох, беда, беда! Может, придут из села на помощь? Но когда хватятся? - Федор, а, Федор! - Чего? - Так зубы-то не болят? - снова спросил Семен. Он понимал, что надо раскачать Федора на разговор. Когда молчишь, думы нехорошие роятся в голове, будто злые осы... Семен это знал: бывал на своем веку в передрягах. - Нет, не болят, - равнодушно отозвался Федор. Он и в самом деле не ощущал боли, которая так терзала его на берегу. - С перепугу болеть перестали. Это так. У меня перед выходом на рейд поясницу ломило, а теперь прошло. Давай думать, что делать. - А что? Видно, так и висеть на днище. Рассвет придет - может, и в голове посветлеет. Тогда, глядишь, что и придумаем. - Верно. Умная твоя головушка! - похвалил Семен и, помолчав, добавил. Бочки у нас пропали...
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
