школы одиннадцатилетнего Майкла Кинга. Рита Баулинг, хорошенькая, но болезненная и преждевременно поблекшая женщина, мысленно принимала решение расстаться со своим мужем Фредом. Недавно овдовевшая миссис Кинг, которая, уйдя в свое горе, довольно неласково относилась к сыну Майклу, читала «Ежедневный гороскоп» в затхлой, выходящей на север комнате со спущенными занавесками, а потом собиралась нанести визит ветеринару. Что же касается старика Тэтчера, то он раздумывал, захочет ли Люси съесть на ужин хороший кусочек пикши.С улицы появился патер Фогарти, зашедший навестить Фреда Баулинга.— Доброе утро, Гарри! Какие у вас здесь прекрасные махровые гиацинты! — Он залюбовался маленьким двориком, который от стены дома до асфальта дорожки был обрамлен яркой, словно ситец, каймой цветов. — Их запах доносится до середины улицы. Доброе утро, миссис Баулинг, Фред дома?— Ах! Какой смысл говорить с ним, отец мой! — уныло проговорила Рита и выпрямилась над клумбой. — Вы с таким же успехом могли бы…И в этот момент случилось нечто совершенно неожиданное и невероятное.С яркой бесшумной вспышкой, такой яркой и бесшумной, что, казалось, свет всей Вселенной устремился в одном направлении и был тут же отброшен, что-то приземлилось посреди двора, превратив в жалкую слизь махровые гиацинты Мэкинза и нарциссы миссис Баулинг.Трое из четверых находившихся во дворе людей инстинктивно отпрянули назад и уставились на странный сверкающий предмет, лежавший во дворе. Больше, чем на что-либо другое, он походил на утиное яйцо, только, разумеется, гигантского размера. Превышая рослого патера Фогарти, чуть просвечивающее «яйцо» застряло среди нарциссов. Раздался слабый треск.— Боже правый! — произнес мистер Мэкинз и вынул трубку изо рта. — Ну и яйцо! Какой
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
