олезнь Аякса осеняла,Он наслаждался бедствием своим,Хоть нам, разумным, был причиной горя.Теперь же спала с глаз его завеса,И что ж? Он сам отчаяньем охвачен,А нам не легче стало. Так-то вправдуОдно он горе на два поменял.КорифейДа, ты права. Тем более боюсь я,Удара божества: как быть иному,280 Когда больней здоровье, чем болезнь?ТекмессаБольней, бесспорно. Все ты понял ныне.КорифейНо в чем начало стольких лютых зол?Все расскажи: товарищи мы в горе.ТекмессаТебе я все, как другу, расскажу.В полнощный час, когда кругом потухлиОгни лампад вечерних, меч схватил онИ в безнадежный устремился путь.Я вскрикнула в испуге: «Что с тобою,Аякс? Без зова, без вождей приказа290 Затеял дело ты? Трубы не слышно,И мирно дремлет весь ахейский стан!»Но он старинным мне ответил словом:«Жена, молчаньем женщина красна!»Умолкла я, а он один умчался.Что там он делал, знать я не могу.Сюда ж пригнал он связанных друг с другомБыков, собак и белорунный скот.Тут началась расправа: тех в затылокОн поражал, тех в горло, тех мечомОн надвое рубил; иных в оковах300 Он истязал — людей он, верно, видел,А не животных бессловесных, в них.Вдруг он уходит; слышу, как за дверьюОн спорит с тенью[11] и клянет АтридовИ Одиссея, и залившись смехом,О мести, им свершенной, говорит.Окончив речь, он в дом вбегает снова —И здесь с трудом в себя приходит он.Кругом он смотрит — все полно позора.Тут с криком бешеным главу своюУдарил он и грохнулся меж труповЗарезанных баранов и быков —Развалиной среди развалин мести,310 Рукой вцепившись в волосы свои.И долго так в безмолвии уныломЛежал он. Вдруг меня увидев, крикнулС угрозою, чтоб все ему сказала,Всю правду обнаружила ему.Мне страшно стало; рассказать решиласьЕму я все, что ведомо мне было.Но тут завыл отчаянным он воплем —
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
