епившись в волосы свои.И долго так в безмолвии уныломЛежал он. Вдруг меня увидев, крикнулС угрозою, чтоб все ему сказала,Всю правду обнаружила ему.Мне страшно стало; рассказать решиласьЕму я все, что ведомо мне было.Но тут завыл отчаянным он воплем —Таким, какого никогда я раньшеНе слышала. Лишь трус и жалкий, мнил он,320 Рыданьем громким душу облегчает;Он сам не плакал никогда, а глухоСтонал лишь, точно бык рассвирепевший.А ныне, весь в кручину погруженный,Ни пищи не отведав, ни питья,Как пал тогда он, так лежит недвижноСреди скота, закланного мечом.И, видно, зло замыслил он: зловещимИ стон его мне кажется, и речь.Но вы, друзья, — я с умыслом к вам вышла —Посильную явите помощь мужу.330 Слова друзей нужны таким, как он.КорифейБоюсь, Текмесса, что от бедствий этихБезумствует в отчаянье Аякс.Аякс(в шатре)О доля, доля!ТекмессаИ я боюсь. Вы слышали, друзья,Аяксов крик? Как жалобно он стонет!АяксО доля, доля!КорифейОн либо болен, либо страшный следБолезни прошлой дух его терзает.АяксО сын мой, сын мой!Текмесса340 О Зевс! Тебя зовет он, Еврисак!Зачем зовет? Ах, где ты? Горе, горе!АяксПришлите Тевкра! Где он? Вечно ль рыщетОн за добычей? Смерть моя настала!КорифейОн здраво мыслит. Дверь
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
