бедрами; торс и руки оставались неподвижными, и только плечи слегка раскачивались в противовес бедрам.
Ги Сомэ оказался на голову ниже Страйка, зато имел в сто раз меньше жировых отложений. На груди модельера поблескивали сотни маленьких серебряных заклепок, которые составляли трехмерный портрет Элвиса, как будто облегающая черная футболка служила рамой для гвоздиковой мозаики. Зрительный эффект усиливали четко очерченные кубики мускулов, обтянутые лайкрой. На модельере были узкие джинсы в тонкую темную полоску и кроссовки — похоже, из черной замши с лаковой кожей.
Лицо его являло причудливый контраст с мускулистым, поджарым телом: оно все было образовано преувеличенно изогнутыми поверхностями. Глаза набок, выпученные, как от базедовой болезни, придавали ему сходство с рыбой. Над круглыми щеками сверкали белки; толстые губы образовывали широкий овал; маленькая голова имела форму почти идеального шара. Сомэ словно был вырезан из податливого черного дерева рукой скульптора, уставшей от совершенства и взявшейся за гротеск.
Кутюрье протянул гостю руку, слегка изогнув запястье.
— Да, вижу сходство с Джонни, — сказал он, вглядываясь в лицо Страйка. В его манерной речи звучал легкий акцент кокни. — Но ты, конечно, буч.
Страйк пожал протянутую ему руку. У кутюрье оказались на удивление сильные пальцы. Тут, звеня побрякушками, вернулась красно-рыжая девушка.
— В ближайший час я буду занят, Труди. Меня ни для кого нет, — сказал ей Сомэ. — Сообрази нам чайку с печеньем, лапушка.
Он сделал балетный разворот и жестом позвал Страйка следовать за ним. В побеленный коридор выходила распахнутая дверь: сквозь наброшенное на манекен воздушное золотистое полотнище на Страйка смотрела немолодая плосколицая азиатка; яркостью освещения зал нап
Ги Сомэ оказался на голову ниже Страйка, зато имел в сто раз меньше жировых отложений. На груди модельера поблескивали сотни маленьких серебряных заклепок, которые составляли трехмерный портрет Элвиса, как будто облегающая черная футболка служила рамой для гвоздиковой мозаики. Зрительный эффект усиливали четко очерченные кубики мускулов, обтянутые лайкрой. На модельере были узкие джинсы в тонкую темную полоску и кроссовки — похоже, из черной замши с лаковой кожей.
Лицо его являло причудливый контраст с мускулистым, поджарым телом: оно все было образовано преувеличенно изогнутыми поверхностями. Глаза набок, выпученные, как от базедовой болезни, придавали ему сходство с рыбой. Над круглыми щеками сверкали белки; толстые губы образовывали широкий овал; маленькая голова имела форму почти идеального шара. Сомэ словно был вырезан из податливого черного дерева рукой скульптора, уставшей от совершенства и взявшейся за гротеск.
Кутюрье протянул гостю руку, слегка изогнув запястье.
— Да, вижу сходство с Джонни, — сказал он, вглядываясь в лицо Страйка. В его манерной речи звучал легкий акцент кокни. — Но ты, конечно, буч.
Страйк пожал протянутую ему руку. У кутюрье оказались на удивление сильные пальцы. Тут, звеня побрякушками, вернулась красно-рыжая девушка.
— В ближайший час я буду занят, Труди. Меня ни для кого нет, — сказал ей Сомэ. — Сообрази нам чайку с печеньем, лапушка.
Он сделал балетный разворот и жестом позвал Страйка следовать за ним. В побеленный коридор выходила распахнутая дверь: сквозь наброшенное на манекен воздушное золотистое полотнище на Страйка смотрела немолодая плосколицая азиатка; яркостью освещения зал нап
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
