гда, должно быть, не читавший о любви японцев к природе, решил расчистить территорию, утверждая, что деревья “заслоняют свет”. На стволы уже повязали под сруб красные ленты. Перед этим подосланные дровосеки умудрились тайком извести живую изгородь высотой в полтора человеческих роста вокруг палисадника. Вековые раскидистые деревья сакуры вдоль дороги, что проходит сразу за домом, обкорнали до неузнаваемости, так что от некоторых остались лишь обпиленные со всех сторон массивные столбы. Если бы не жалоба в областную управу, дом сейчас стоял бы, открытый солнцу и ветру на пустыре посреди гниющих пней.Но тюльпановое дерево выжило. Зимой оно утопало в снегу: серый ствол, черные ветки - безжизненный силуэт. Покорно и упрямо дерево ждало весны. В мае, когда стаял снег, на ветвях показались почки, проклюнулась первая зелень. Все это было только прелюдией к симфонии лета, которую дерево исполняет сейчас: ропот листвы, птичье многоголосье и аккордами вздымающиеся с кроной в небо желтые чаши цветов. Скоро вступит хор цикад, но цветам так долго не продержаться…Бронзовый лягушонокБронзовый зеленый лягушонок на моем столе мечтательно уставился в потолок. Он лежит на спине, скрестив ноги под пухлым яйцевидным брюшком, закинув правую лапу за голову, меланхолично опустив уголки губ. Ложем ему служит раскрытая посередине книга “Ронины из Ако” Дзиро Осараги. Книга на японском. Вероятно, лягушонку она нравится - похоже, что судьбы сорока семи верных вассалов не оставили его равнодушным. Точно так же лягушонок пропустил через себя за последние десять лет множество других книг: труды по истории японской литературы, умствования американских, французских, немецких культурологов, рассуждения о российском Серебряном веке и загадочной душе России
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
