у и Дейзи, что их сыну нужны тишина и покой. Ричард Саммерхейс начал искать другую работу, и в конце концов ему предложили преподавать древние языки в кембриджской школе для мальчиков. Он съездил на Болота,
[1]убедился, что там пусто и тихо, и принял эту должность, хотя и значительно потерял в заработке.
Вспаханные поля напоминали не отличимые друг от друга черные прямоугольники; разделявшие их межи были намалеваны серым. В укромных местах и рытвинах лежал снег, а солнце если и встало сегодня, то тут же исчезло.
Автомобиль со стуком и грохотом ехал по дороге. Дом стоял посреди равнины, и Робин Саммерхейс увидела его издали. При виде приземистого желтого здания ей стало совсем плохо. Когда отец остановил машину, Робин пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержаться и ничего не сказать.
Как всегда, родители думали только о Хью. Боялись тревожить сына и пытались решить, выдержат ли такую поездку его расстроенные нервы. Робин смерила дом взглядом. Это была прямоугольная коробка с четырьмя окнами и дверью, как на детском рисунке. Они вошли внутрь. Узкий темный коридор соединял кухню, столовую, кабинет и прихожую. Мебель уже стояла на местах, но все свободное пространство было загромождено ящиками с посудой, бельем, одеждой и книгами.
— Робин, вот твоя спальня, — весело сказала Дейзи Саммерхейс, поднявшись по лестнице и открыв дверь.
Комната — впрочем, как и вся ферма Блэкмер, — производила гнетущее впечатление давно оставленного жилища. Обои выцвели, и привычная мебель казалась здесь чужой.
— Конечно, обои придется сменить. И повесить новые шторы, — добавила Дейзи. — Что скажешь, милая? Тут будет уютно, правда?
«Ужасно! Отвратительно!» — хотела крикнуть Робин,
[1]убедился, что там пусто и тихо, и принял эту должность, хотя и значительно потерял в заработке.
Вспаханные поля напоминали не отличимые друг от друга черные прямоугольники; разделявшие их межи были намалеваны серым. В укромных местах и рытвинах лежал снег, а солнце если и встало сегодня, то тут же исчезло.
Автомобиль со стуком и грохотом ехал по дороге. Дом стоял посреди равнины, и Робин Саммерхейс увидела его издали. При виде приземистого желтого здания ей стало совсем плохо. Когда отец остановил машину, Робин пришлось стиснуть зубы, чтобы сдержаться и ничего не сказать.
Как всегда, родители думали только о Хью. Боялись тревожить сына и пытались решить, выдержат ли такую поездку его расстроенные нервы. Робин смерила дом взглядом. Это была прямоугольная коробка с четырьмя окнами и дверью, как на детском рисунке. Они вошли внутрь. Узкий темный коридор соединял кухню, столовую, кабинет и прихожую. Мебель уже стояла на местах, но все свободное пространство было загромождено ящиками с посудой, бельем, одеждой и книгами.
— Робин, вот твоя спальня, — весело сказала Дейзи Саммерхейс, поднявшись по лестнице и открыв дверь.
Комната — впрочем, как и вся ферма Блэкмер, — производила гнетущее впечатление давно оставленного жилища. Обои выцвели, и привычная мебель казалась здесь чужой.
— Конечно, обои придется сменить. И повесить новые шторы, — добавила Дейзи. — Что скажешь, милая? Тут будет уютно, правда?
«Ужасно! Отвратительно!» — хотела крикнуть Робин,
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
