мигающий, черный.— Чего молчишь?У нее был низкий, с волнующей хрипотцой, голос. Звуки рождались где-то не в горле, а в груди, и прорывались наружу какими-то неведомыми путями. Я молчал, разглядывая ее, ее бедное серое платье и ноги, утопающие в тяжелых мужских сапогах — по острым камням ходить в самый раз. Только что она в этой глуши делает?— Может, не понимаешь ничего? Подорожник, что ли?Hаконец, я отозвался:— Да.— Понятно. Давай помогу.Она наклонилась и схватила мою ногу своими исцарапанными руками. Я закусил губу и даже глаза закрыл. Что там случилось с моей несчастной ногой, почему так больно? Все же я пытался пятиться назад, помогая ей. Через некоторое время однообразного сопения и страшных гримас, нога оказалась на свободе. Она тут же ощупала ее проворными, знающими дело пальцами.— Кость сломана, — она взглянула на меня, сдвинув брови.Ты ворон считал, что ли?Я выдавил улыбку.— Почти.— Ладно. Торопиться теперь тебе некуда. С рокады тебе не сойти. Тут сиди, я вернусь, вправим тебе кость и каркас сделаем. Только сколько ты тут протянешь, под открытым небом? Да и вулкан, того гляди, взорвется.Он повернулась и тут же скрылась в зарослях какого-то невысокого кустарника вблизи рокад
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
