ну, Натали, которой передаю свои часы — символический жест! По лестнице спускаюсь на деревянную площадку, установленную на высоте двадцати метров над провалом. Эта площадка — конечный пункт канатной дороги, по которой будут поднимать на поверхность бутылки с мочой для анализа. Последний взгляд на круглое отверстие входа, прощальный взмах рукой, адресованный Натали, чьи волосы развевает ветер, и я устремляюсь в бездну, спускаясь лицом к стене (так быстрее). Прожекторы гаснут; остаюсь во мраке один.
Я — в Техасе, в 600 километрах от Хьюстона, в почти пустынной местности, стране "вестернов", на Рио-Гранде. Температура пещеры, где я проведу полгода в полном одиночестве, постоянна и составляет 21,5° по Цельсию.
Итак, десять лет спустя начинаю все сызнова… Зачем? Разве мало мне было одного раза? Когда 17 сентября 1962 года меня вынесли из пропасти Скарассон (я думал, что еще только 20 августа), я напоминал манекен с беспомощно болтающимися конечностями. Горноспасатели 6-го Республиканского отряда безопасности вытащили меня из пропасти, которая чуть было не стала моей могилой. Я был измотан, за два месяца давление у меня резко упало. Эксперимент в Скарассоне оставил серьез
Я — в Техасе, в 600 километрах от Хьюстона, в почти пустынной местности, стране "вестернов", на Рио-Гранде. Температура пещеры, где я проведу полгода в полном одиночестве, постоянна и составляет 21,5° по Цельсию.
Итак, десять лет спустя начинаю все сызнова… Зачем? Разве мало мне было одного раза? Когда 17 сентября 1962 года меня вынесли из пропасти Скарассон (я думал, что еще только 20 августа), я напоминал манекен с беспомощно болтающимися конечностями. Горноспасатели 6-го Республиканского отряда безопасности вытащили меня из пропасти, которая чуть было не стала моей могилой. Я был измотан, за два месяца давление у меня резко упало. Эксперимент в Скарассоне оставил серьез
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
