налась огромная гнусная овчарка, вот что со мной стряслось. Думаешь, хоть пенни мне за это заплатят? Черта с два!
– Можно потребовать компенсацию – попытка не пытка.
– Какой смысл? Меня попросту выставят на посмешище.
Мортон подтащил к столу стул.
– Над чем трудишься? – спросил он, усаживаясь с явным облегчением.
– Машины. Тьма-тьмущая машин.
– Может, пропустим потом по стаканчику?
Ребус задумчиво посмотрел на часы:
– Может быть, Джек. Правда, на вечер я надеюсь назначить свидание.
– С очаровательной инспекторшей Темплер?
– Откуда ты знаешь? – Ребус был искренне удивлен.
– Брось, Джон. Таких вещей не скроешь – по крайней мере от полицейских. Будь лучше поосторожнее, держи ухо востро. Сам знаешь – правила и инструкции.
– Знаю. А Андерсону об этом известно?
– Он что-нибудь сказал?
– Нет.
– Значит, вряд ли, да?
– Из тебя вышел бы хороший полицейский, сынок. Здесь, я вижу, тебя не ценят.
– Без тебя знаю, папаша!
Ребус принялся закуривать сигарету номер двенадцать. Это верно, в полицейском участке ничего нельзя утаить, во всяком случае от младших по званию. И все же он надеялся, что ни Андерсон, ни шеф ничего не узнают.
– Есть успехи в поквартирном опросе?
– А ты как думаешь?
– Мортон, у тебя скверная привычка отвечать вопросом на вопрос.
– Правда? Работа, наверное, виновата – целыми днями только и делаю, что задаю вопросы.
Ребус пересчитал свои сигареты и обнаружил, что курит тринадцатую. Это, черт побери, уже перестало быть смешным. Куда подевалась двенадцатая?
– Знаешь что, Джон, там ловить нечего, ни малейшей зацепки. Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Молчат, будто сговорились.
– Сговорились? Может, так оно и есть.
– Уже установлено, что все три убийства – дело рук одного человека?
– Да.
Старший инспектор не л
– Можно потребовать компенсацию – попытка не пытка.
– Какой смысл? Меня попросту выставят на посмешище.
Мортон подтащил к столу стул.
– Над чем трудишься? – спросил он, усаживаясь с явным облегчением.
– Машины. Тьма-тьмущая машин.
– Может, пропустим потом по стаканчику?
Ребус задумчиво посмотрел на часы:
– Может быть, Джек. Правда, на вечер я надеюсь назначить свидание.
– С очаровательной инспекторшей Темплер?
– Откуда ты знаешь? – Ребус был искренне удивлен.
– Брось, Джон. Таких вещей не скроешь – по крайней мере от полицейских. Будь лучше поосторожнее, держи ухо востро. Сам знаешь – правила и инструкции.
– Знаю. А Андерсону об этом известно?
– Он что-нибудь сказал?
– Нет.
– Значит, вряд ли, да?
– Из тебя вышел бы хороший полицейский, сынок. Здесь, я вижу, тебя не ценят.
– Без тебя знаю, папаша!
Ребус принялся закуривать сигарету номер двенадцать. Это верно, в полицейском участке ничего нельзя утаить, во всяком случае от младших по званию. И все же он надеялся, что ни Андерсон, ни шеф ничего не узнают.
– Есть успехи в поквартирном опросе?
– А ты как думаешь?
– Мортон, у тебя скверная привычка отвечать вопросом на вопрос.
– Правда? Работа, наверное, виновата – целыми днями только и делаю, что задаю вопросы.
Ребус пересчитал свои сигареты и обнаружил, что курит тринадцатую. Это, черт побери, уже перестало быть смешным. Куда подевалась двенадцатая?
– Знаешь что, Джон, там ловить нечего, ни малейшей зацепки. Никто ничего не видел, никто ничего не знает. Молчат, будто сговорились.
– Сговорились? Может, так оно и есть.
– Уже установлено, что все три убийства – дело рук одного человека?
– Да.
Старший инспектор не л
Навигация с клавиатуры: следующая страница -
или ,
предыдущая -