а, чтобы теперь смотреть на небоскребы Южного Манхэттена, воплощавшие мечту его жизни.
Вдоль берега рядом с ними высились небоскребы из черного стекла, такие высокие, что старые каменные здания рядом с ними казались похожими на карликов, а некоторые совсем исчезли за ними из виду. Но здание Вулворта все же выделялось, и прежде всего своим светло-зеленым цветом, который ни с чем нельзя было сравнить. Мареку небоскреб напоминал старуху, которая только что вышла из салона красоты. Или нет, скорее — от хирурга после пластической операции и выставила напоказ омоложенные благодаря подтянутой коже лицо и грудь. При желании можно было бы даже представить себе, что здание сморит на вас голубыми глазами-окнами, которые благодаря тоновым контактным линзам становятся чуть зеленоватыми, под цвет изумруда на старушечьей шее без морщин.
Привет, Микки! Мареку Ножовски нравилось то, как его называла мать, чтобы досадить мужу-поляку, который не любил все американское.
— Микки, ты уже готов? — спросил он сам себя и быстро ответил: — Еще нет, сэр.
Словно спортсмен, набрасывающий на штангу диск за диском, он начал по очереди вспоминать небоскребы, расположенные на побережье. Уолл-стрит-Плаза, Свобода-Плаза, Нью-Йорк-Плаза, Бэттери-парк-Плаза… Каждое здание имело свое назначение в мире денег, и каждое символизировало их власть.
Размышляя об этом, Марек в восхищении помотал головой. Дональд Трампе и Херри Маклоуз в начале строительного бума (который длился пятнадцать лет и внезапно закончился в 1959 году), попав в точку, сколотили миллиардные состояния. С помощью политиков эти люди буквально изменили профиль Южного Манхэттена, особенно нижней части острова. На некоторых картах города, выпущенных в начале десятилет
Вдоль берега рядом с ними высились небоскребы из черного стекла, такие высокие, что старые каменные здания рядом с ними казались похожими на карликов, а некоторые совсем исчезли за ними из виду. Но здание Вулворта все же выделялось, и прежде всего своим светло-зеленым цветом, который ни с чем нельзя было сравнить. Мареку небоскреб напоминал старуху, которая только что вышла из салона красоты. Или нет, скорее — от хирурга после пластической операции и выставила напоказ омоложенные благодаря подтянутой коже лицо и грудь. При желании можно было бы даже представить себе, что здание сморит на вас голубыми глазами-окнами, которые благодаря тоновым контактным линзам становятся чуть зеленоватыми, под цвет изумруда на старушечьей шее без морщин.
Привет, Микки! Мареку Ножовски нравилось то, как его называла мать, чтобы досадить мужу-поляку, который не любил все американское.
— Микки, ты уже готов? — спросил он сам себя и быстро ответил: — Еще нет, сэр.
Словно спортсмен, набрасывающий на штангу диск за диском, он начал по очереди вспоминать небоскребы, расположенные на побережье. Уолл-стрит-Плаза, Свобода-Плаза, Нью-Йорк-Плаза, Бэттери-парк-Плаза… Каждое здание имело свое назначение в мире денег, и каждое символизировало их власть.
Размышляя об этом, Марек в восхищении помотал головой. Дональд Трампе и Херри Маклоуз в начале строительного бума (который длился пятнадцать лет и внезапно закончился в 1959 году), попав в точку, сколотили миллиардные состояния. С помощью политиков эти люди буквально изменили профиль Южного Манхэттена, особенно нижней части острова. На некоторых картах города, выпущенных в начале десятилет
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
