ы слишком чувствительны, - холодно заметил консул. - Побежденные, пленники, покоренные как-то всегда чувствительны, - ответил Архимед. - Я имел в виду вас, греков, - добавил Марцелл и тут же завершил свое интермеццо. - Ну да ладно. - Могу ли я повторить вопрос, Марк Клавдий Марцелл? Почему твои люди задержали меня и привели сюда? - Приляг, - сказал консул. - Ты не слышал моего предложения? Я хотел бы доесть свой завтрак, но не люблю возлежать у стола в одиночестве. - Я постою, - спокойно возразил Архимед. - Успею еще належаться... Несколько мгновений консул смотрел на Архимеда. Его взгляд утратил всякое выражение. Морщинки вокруг рта и носа вдруг зловеще заострились, но потом, будто опомнившись, он вновь заставил свое лицо проясниться и, обернувшись к Мурене, приказал: - Вели унести! Еду унесли. Марцелл протянул руку: - Шлем! Подали шлем, он надел его. Все было готово для официального действа. Мурена достал tabulae ceratae - восковые таблички и иглу для записей. - Гордые вы, - заметил Марцелл. - Ты имеешь в виду греков? - скромно спросил Архимед. - Я могу идти? - Вовсе нет, - засмеялся Марцелл. - Я хочу с тобой поговорить. Читал твою "Катоптрику". Архимед поднял удивленный взгляд,
Навигация с клавиатуры: следующая страница -
или ,
предыдущая -