т официальным тоном: «Никого не могу отпустить, мы загружены работой».
Но начальник посмотрел на меня сквозь толстые стекла и положил очки на стол.
— Осип Осипович, вы встречались с итальянскими смертниками, — заговорил он.
— Да, товарищ капитан первого ранга, в Крыму.
— Ну вот. А остальные офицеры нашего отдела встречались с ними только на бумаге. Вы меня поняли?
— Да, товарищ капитан первого ранга. Когда выезжать?
— Документы приготовят через два часа…
О том, что произошло дальше, будет рассказано в этой книге. Правда, я не был свидетелем и участником всех описываемых событий по той простой причине, что они происходили в разное время и в разных, отдаленных друг от друга местах. Многое я только предполагаю, о многом узнал лишь после войны. Кое-какие детали неясны мне до сих пор, и, вероятно, они теперь никогда уж не станут известны…
СТАРЫЙ РЫБАК
Дом, срубленный из толстых бревен, стоял на гранитной площадке почти на самом берегу моря. Сзади поднимался отвесный обрыв сопки с острыми выступами камней. Глубокую тишину полярной ночи нарушал только мерный гул прибоя. Море не замерзало даже в лютую стужу. Волны неустанно бились в скалистую грудь берега, обламывая хрупкую наледь. А в штормовую погоду, когда море, ярясь, бросало на берег тяжелые валы, брызги долетали до самого дома.
Со скрипом открылась дверь, на крыльцо вышел приземистый, кряжистый старик в лохматой меховой шапке, в ватнике, подпоясанном брезентовым красноармейским ремнем. Луна осветила его темное, продубленное морскими ветрами лицо, впалые морщинистые щеки, курчавую бороду.
Неулыбчиво, строго смотрели глаза из-под седых бровей.
Привычная картина бы
Но начальник посмотрел на меня сквозь толстые стекла и положил очки на стол.
— Осип Осипович, вы встречались с итальянскими смертниками, — заговорил он.
— Да, товарищ капитан первого ранга, в Крыму.
— Ну вот. А остальные офицеры нашего отдела встречались с ними только на бумаге. Вы меня поняли?
— Да, товарищ капитан первого ранга. Когда выезжать?
— Документы приготовят через два часа…
О том, что произошло дальше, будет рассказано в этой книге. Правда, я не был свидетелем и участником всех описываемых событий по той простой причине, что они происходили в разное время и в разных, отдаленных друг от друга местах. Многое я только предполагаю, о многом узнал лишь после войны. Кое-какие детали неясны мне до сих пор, и, вероятно, они теперь никогда уж не станут известны…
СТАРЫЙ РЫБАК
Дом, срубленный из толстых бревен, стоял на гранитной площадке почти на самом берегу моря. Сзади поднимался отвесный обрыв сопки с острыми выступами камней. Глубокую тишину полярной ночи нарушал только мерный гул прибоя. Море не замерзало даже в лютую стужу. Волны неустанно бились в скалистую грудь берега, обламывая хрупкую наледь. А в штормовую погоду, когда море, ярясь, бросало на берег тяжелые валы, брызги долетали до самого дома.
Со скрипом открылась дверь, на крыльцо вышел приземистый, кряжистый старик в лохматой меховой шапке, в ватнике, подпоясанном брезентовым красноармейским ремнем. Луна осветила его темное, продубленное морскими ветрами лицо, впалые морщинистые щеки, курчавую бороду.
Неулыбчиво, строго смотрели глаза из-под седых бровей.
Привычная картина бы
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
