ем недавно узнала, в каком неловком положении находится Артур. Я раньше даже понятия не имела, что у него есть опекун, не говоря уже…
– Нет, нет, мэм! – озабоченно прервал ее мистер Роуэли. – Сейчас, когда я уже достиг оговоренного в завещании возраста, Ивер перестал быть моим опекуном. Теперь он только попечитель! Он не имеет права помешать мне жениться, он вообще не обладает надо мной никакой властью.
– Сдается мне, что если лорд Ивер перестанет выдавать деньги до тех пор, пока вам не исполнится двадцати пяти, то он обладает над вами большой властью, – сухо возразила мисс Тресильян.
По лицу мистера Роуэли пробежала легкая тревога, но он уверенно сказал:
– Он не сделает этого… я знаю, что не сделает! Люди считают Ивера тираном, но он всегда относился ко мне тепло и внимательно. Все эти годы он был самым добрым и заботливым из всех опекунов на свете… А знаете, ему страшно не хотелось становиться моим опекуном, поскольку мне было всего лишь восемь лет, когда умер мой отец, а ему самому в то время исполнилось только двадцать пять! Меня удивляет, что он не оставил меня расти в моем доме, так как я повсюду таскался за ним и постоянно докучал!
Мисс Тресильян посчитала, что лучше воздержаться от комментариев. Ей показалось невероятным, что мистер Роуэли мог предоставить лорду Иверу хотя бы малейший предлог для показа его тирании, поскольку, на ее взгляд, молодой человек обладал прекрасным характером. Элинор давно уже пришла к выводу, что решимость не входит в состав многочисленных добродетелей Артура Роуэли. На его нежном лице не виделось даже намека на сильную волю, и у него полностью отсутствовала решимость, которой у Люси зато было в достатке.
– И даже если лорд Ивер не согласится, мы все равно поженимся, – весело заметила
– Нет, нет, мэм! – озабоченно прервал ее мистер Роуэли. – Сейчас, когда я уже достиг оговоренного в завещании возраста, Ивер перестал быть моим опекуном. Теперь он только попечитель! Он не имеет права помешать мне жениться, он вообще не обладает надо мной никакой властью.
– Сдается мне, что если лорд Ивер перестанет выдавать деньги до тех пор, пока вам не исполнится двадцати пяти, то он обладает над вами большой властью, – сухо возразила мисс Тресильян.
По лицу мистера Роуэли пробежала легкая тревога, но он уверенно сказал:
– Он не сделает этого… я знаю, что не сделает! Люди считают Ивера тираном, но он всегда относился ко мне тепло и внимательно. Все эти годы он был самым добрым и заботливым из всех опекунов на свете… А знаете, ему страшно не хотелось становиться моим опекуном, поскольку мне было всего лишь восемь лет, когда умер мой отец, а ему самому в то время исполнилось только двадцать пять! Меня удивляет, что он не оставил меня расти в моем доме, так как я повсюду таскался за ним и постоянно докучал!
Мисс Тресильян посчитала, что лучше воздержаться от комментариев. Ей показалось невероятным, что мистер Роуэли мог предоставить лорду Иверу хотя бы малейший предлог для показа его тирании, поскольку, на ее взгляд, молодой человек обладал прекрасным характером. Элинор давно уже пришла к выводу, что решимость не входит в состав многочисленных добродетелей Артура Роуэли. На его нежном лице не виделось даже намека на сильную волю, и у него полностью отсутствовала решимость, которой у Люси зато было в достатке.
– И даже если лорд Ивер не согласится, мы все равно поженимся, – весело заметила
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
