с нет решпекта даже к мертвым.
Мне что, я рад, что никого из живых не убил.
Потом, правда, народ опомнился, кто ругает меня, кто спешит на помощь к покойнику в разбитом гробу — такой уж, видать, инстинкт у людей.
И вдруг все как повалят назад и завыли от страха. Что вы думаете -- вылезает из этой кучи щепок живой человек, щупает вокруг себя руками и хочет сесть.
— Что это? Что это? Что это? — говорит он и все хочет сесть.
В общем, наше вам с кисточкой — как сказал парикмахер.
— Дед, — говорю я ему, — а ведь вас чуть не схоронили. — И помогаю выбраться из-под обломков.
А он только глазами хлопает и бормочет:
— Что это? Что это? Что это?
И не может встать. Ну, думаю, перелом, по суставу или еще там по чему его двинуло, когда машина наехала. Рассказывать долго нечего — погрузил я их вдвоем с попом в машину и повез в дом печали, а следом шли скорбящие провожатые и министрант с крестом. Само собой, и музыканты, только, правда, они не играли, потому что неясно было, как теперь будет с оплатой.
— За гроб я заплачу, и за доктора тоже, а в остальном — скажите мне спасибо, что не похоронили живого. — И поехал себе. По правде говоря,
Мне что, я рад, что никого из живых не убил.
Потом, правда, народ опомнился, кто ругает меня, кто спешит на помощь к покойнику в разбитом гробу — такой уж, видать, инстинкт у людей.
И вдруг все как повалят назад и завыли от страха. Что вы думаете -- вылезает из этой кучи щепок живой человек, щупает вокруг себя руками и хочет сесть.
— Что это? Что это? Что это? — говорит он и все хочет сесть.
В общем, наше вам с кисточкой — как сказал парикмахер.
— Дед, — говорю я ему, — а ведь вас чуть не схоронили. — И помогаю выбраться из-под обломков.
А он только глазами хлопает и бормочет:
— Что это? Что это? Что это?
И не может встать. Ну, думаю, перелом, по суставу или еще там по чему его двинуло, когда машина наехала. Рассказывать долго нечего — погрузил я их вдвоем с попом в машину и повез в дом печали, а следом шли скорбящие провожатые и министрант с крестом. Само собой, и музыканты, только, правда, они не играли, потому что неясно было, как теперь будет с оплатой.
— За гроб я заплачу, и за доктора тоже, а в остальном — скажите мне спасибо, что не похоронили живого. — И поехал себе. По правде говоря,
Навигация с клавиатуры: следующая страница -
или ,
предыдущая -