травы. Прислушайся к дыханию своих спутников. Остерегайся убийцы?одиночки.
Судзумэ?нокумо (1491)
Хэйко притворялась спящей. Дыхание ее было глубоким и медленным, тело – расслабленным. Губы сомкнуты, но выглядят так, словно готовы вот?вот приоткрыться; веки неподвижны, а взгляд устремлен вглубь. Хэйко скорее ощутила, чем почувствовала, что лежащий рядом с нею мужчина проснулся.
Он повернулся, чтобы взглянуть на нее. Хэйко представила себе картину, которая должна предстать его глазам.
Ее волосы – непроглядная тьма беззвездной ночи, разметавшаяся по голубой шелковой простыне.
Ее лицо – белое, словно весенний снег, сияющее отблеском похищенного лунного света.
Ее тело – притягательные изгибы под шелковым покрывалом, украшенным прекрасной вышивкой: на золотом фоне пляшут два белых журавля с темно?красными горлышками, схватившиеся в пылу любовного безумия.
В беззвездной ночи Хэйко не сомневалась. Ее волосы – темные, блестящие, длинные – всегда были одним из главных ее достоинств.
Вот сравнение с весенним снегом немного хромало, даже если списать его на поэтическое преувеличение. Раннее детство Хэйко прошло в рыбацкой деревушке в провинции Тоса. И хоть с тех пор минуло немало лет, след тех счастливых часов, проведенных на солнце, так и не изгладился до конца. На щеках у нее даже проглядывали веснушки. А весенний снег веснушчатым не бывает. Однако же лунное сияние прятало их. По крайней мере, так он утверждал. А кто она такая, чтобы спорить с ним?
Хэйко надеялась, что господин смотрит на нее. Она умела спать красиво, даже когда спала на самом деле. Когда же она притворялась, как вот сейчас, это обычно производило на мужчин сокрушительное впечатление. Интересно, что он станет делать? Осторожно откинет покрывало, чтобы полюбоваться
Судзумэ?нокумо (1491)
Хэйко притворялась спящей. Дыхание ее было глубоким и медленным, тело – расслабленным. Губы сомкнуты, но выглядят так, словно готовы вот?вот приоткрыться; веки неподвижны, а взгляд устремлен вглубь. Хэйко скорее ощутила, чем почувствовала, что лежащий рядом с нею мужчина проснулся.
Он повернулся, чтобы взглянуть на нее. Хэйко представила себе картину, которая должна предстать его глазам.
Ее волосы – непроглядная тьма беззвездной ночи, разметавшаяся по голубой шелковой простыне.
Ее лицо – белое, словно весенний снег, сияющее отблеском похищенного лунного света.
Ее тело – притягательные изгибы под шелковым покрывалом, украшенным прекрасной вышивкой: на золотом фоне пляшут два белых журавля с темно?красными горлышками, схватившиеся в пылу любовного безумия.
В беззвездной ночи Хэйко не сомневалась. Ее волосы – темные, блестящие, длинные – всегда были одним из главных ее достоинств.
Вот сравнение с весенним снегом немного хромало, даже если списать его на поэтическое преувеличение. Раннее детство Хэйко прошло в рыбацкой деревушке в провинции Тоса. И хоть с тех пор минуло немало лет, след тех счастливых часов, проведенных на солнце, так и не изгладился до конца. На щеках у нее даже проглядывали веснушки. А весенний снег веснушчатым не бывает. Однако же лунное сияние прятало их. По крайней мере, так он утверждал. А кто она такая, чтобы спорить с ним?
Хэйко надеялась, что господин смотрит на нее. Она умела спать красиво, даже когда спала на самом деле. Когда же она притворялась, как вот сейчас, это обычно производило на мужчин сокрушительное впечатление. Интересно, что он станет делать? Осторожно откинет покрывало, чтобы полюбоваться
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
