.
— Джонни! — крикнул Пауэрскорт. — Джонни! Джонни!
Пауэрскорт с Фицджеральдом знали друг друга еще со времен их ирландского детства. А в дальнейшем между ними установилась особая близость, знакомая тем, кто сражался плечом к плечу. Фицджеральд был порывист, опрометчив, и потому более холодная голова и меткая стрельба друга не раз спасали его. Они вместе работали над детективными заданиями Пауэрскорта. И, как временами напоминал самому себе Пауэрскорт, лорд Джонни дважды спасал его от безумия.
Больше двадцати лет назад на Пауэрскорта и трех его младших сестер обрушилась внезапная смерть родителей и трех дедушек и бабушек, случившаяся во время великой эпидемии инфлюэнцы, которая выкосила в Дублине и его окрестностях десятую часть англо-ирландской аристократии. Дети остались одни в огромном, смахивавшем на мавзолей доме, пропитанном воспоминаниями, от которых некуда было деться. Две сестры Пауэрскорта худели, бледнели и выглядели так, словно вот-вот зачахнут. Сам же он чувствовал, что того и гляди свихнется от свалившейся на него, ставшего главой семьи, ответственности.
Незванно-негаданно приехали, чтобы пожить с ними, лорд Джонни Фицджеральд со своей матерью. О чем именно добрая леди Фицджеральд разговаривала с его сестрами, Пауэрскорт так никогда и не узнал, однако девочкам стало лучше. А Джонни Фицджеральд увел Пауэрскорта в пятидневный поход по горам Уиклоу — они останавливались в сельских харчевнях, рано вставали и к ночи совсем выбивались из сил. Когда поход завершился, лорд Джонни не без строгости побеседовал с другом:
— Послушай, Фрэнсис, прости, но я хочу дать тебе совет.
Они стояли на верху огромной мраморной лестницы Пауэрскорт-Хауса, с которой открывался вид на фо
— Джонни! — крикнул Пауэрскорт. — Джонни! Джонни!
Пауэрскорт с Фицджеральдом знали друг друга еще со времен их ирландского детства. А в дальнейшем между ними установилась особая близость, знакомая тем, кто сражался плечом к плечу. Фицджеральд был порывист, опрометчив, и потому более холодная голова и меткая стрельба друга не раз спасали его. Они вместе работали над детективными заданиями Пауэрскорта. И, как временами напоминал самому себе Пауэрскорт, лорд Джонни дважды спасал его от безумия.
Больше двадцати лет назад на Пауэрскорта и трех его младших сестер обрушилась внезапная смерть родителей и трех дедушек и бабушек, случившаяся во время великой эпидемии инфлюэнцы, которая выкосила в Дублине и его окрестностях десятую часть англо-ирландской аристократии. Дети остались одни в огромном, смахивавшем на мавзолей доме, пропитанном воспоминаниями, от которых некуда было деться. Две сестры Пауэрскорта худели, бледнели и выглядели так, словно вот-вот зачахнут. Сам же он чувствовал, что того и гляди свихнется от свалившейся на него, ставшего главой семьи, ответственности.
Незванно-негаданно приехали, чтобы пожить с ними, лорд Джонни Фицджеральд со своей матерью. О чем именно добрая леди Фицджеральд разговаривала с его сестрами, Пауэрскорт так никогда и не узнал, однако девочкам стало лучше. А Джонни Фицджеральд увел Пауэрскорта в пятидневный поход по горам Уиклоу — они останавливались в сельских харчевнях, рано вставали и к ночи совсем выбивались из сил. Когда поход завершился, лорд Джонни не без строгости побеседовал с другом:
— Послушай, Фрэнсис, прости, но я хочу дать тебе совет.
Они стояли на верху огромной мраморной лестницы Пауэрскорт-Хауса, с которой открывался вид на фо
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
