зволить себе иметь их, но промышленность специализируется на выпуске автобусов-автоматов. Вы можете в любое время позвонить компании, и через минуту автобус будет у ваших дверей и довезет куда нужно. Приходится, правда, ездить с теми, кому с тобой по пути, но в этом ведь нет ничего плохого.
Сэмсон Хэрридж тем не менее приобрел собственный автомат, и я отправился поглядеть на него, как только он прибыл. Машина тогда еще не была для меня Мэтью, и я не знал, что ей предстоит в один прекрасный день стать главной на Ферме. Я знал только, что она оставит меня без работы, и ненавидел ее за это.
– Я больше не нужен вам, мистер Хэрридж? – спросил я.
– Не бойтесь, Джейк, – сказал он. – Уж не думаете ли вы, что я доверю свою жизнь этому новшеству? Вы остаетесь на своем месте.
– Но ведь она работает сама, мистер Хэрридж, – сказал я. – Говорят, что она чувствует дорогу, реагирует на препятствия, на людей, на другие машины, помнит нужные маршруты.
– Говорят… Нет! Вы все равно будете сидеть за баранкой. На всякий случай.
Забавно, как можно привязаться к машине. Скоро я уже звал ее Мэтью и тратил на нее все свободное время. Позитронный мозг работает лучше, если работает постоянно, а значит, бак надо держать полным, чтобы мотор действовал днем и ночью. Прошло немного времени, и я уже безошибочно определял, как чувствует себя Мэтью.
Хэрридж тоже по-своему любил его. Впрочем, больше любить ему было некого. Он пережил трех жен, пятерых детей и троих внуков. То, что после его смерти усадьбу превратили в Ферму для старых машин со мною во главе и Мэтью первым ее обитателем, было естественным.
Это стало моей жизнью. Я так и не женился. Быть женатым и относиться к автоматам как следует – невозможно.
Вначале газеты над всем этим потешались, потом
Сэмсон Хэрридж тем не менее приобрел собственный автомат, и я отправился поглядеть на него, как только он прибыл. Машина тогда еще не была для меня Мэтью, и я не знал, что ей предстоит в один прекрасный день стать главной на Ферме. Я знал только, что она оставит меня без работы, и ненавидел ее за это.
– Я больше не нужен вам, мистер Хэрридж? – спросил я.
– Не бойтесь, Джейк, – сказал он. – Уж не думаете ли вы, что я доверю свою жизнь этому новшеству? Вы остаетесь на своем месте.
– Но ведь она работает сама, мистер Хэрридж, – сказал я. – Говорят, что она чувствует дорогу, реагирует на препятствия, на людей, на другие машины, помнит нужные маршруты.
– Говорят… Нет! Вы все равно будете сидеть за баранкой. На всякий случай.
Забавно, как можно привязаться к машине. Скоро я уже звал ее Мэтью и тратил на нее все свободное время. Позитронный мозг работает лучше, если работает постоянно, а значит, бак надо держать полным, чтобы мотор действовал днем и ночью. Прошло немного времени, и я уже безошибочно определял, как чувствует себя Мэтью.
Хэрридж тоже по-своему любил его. Впрочем, больше любить ему было некого. Он пережил трех жен, пятерых детей и троих внуков. То, что после его смерти усадьбу превратили в Ферму для старых машин со мною во главе и Мэтью первым ее обитателем, было естественным.
Это стало моей жизнью. Я так и не женился. Быть женатым и относиться к автоматам как следует – невозможно.
Вначале газеты над всем этим потешались, потом
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
