отка по животу прошла судорога, дивный огонь пронзил тело. Подошел кондуктор пульмановского вагона и с беспомощным отвращением посмотрел на них.– Смиррно! – заорал Пехтура, вскакивая на ноги. – Берегись, офицер идет! Встать, рядовые, приветствуйте адмирала! – Он схватил кондуктора за руку, крепко стиснул. – Мальчики, этот человек командовал флотом. При попытке врага взять Кони-Айленд[3] он был на посту. Нет, ошибка – в Чикагском архипелаге. Верно, полковник?– Ну, прекратите, не надо!Но Пехтура уже чмокнул его в руку.– А теперь ступайте отсюда, сержант! Вы свободны до обеда!– Послушайте, перестаньте хулиганить! Вы мне весь вагон загадите!– Бог с вами, капитан, да у вас вагон в такой целости и сохранности, что можно бы вашей дочке пожелать! – Солдат, сидевший на полу, попытался встать, и Пехтура выругал его: – Сиди смирно, слышишь? Слушайте, кажется, он думает, что сейчас ночь. Может, ваш камердинер уложит его спать? Он только мешает.Кондуктор, решив, что Лоу – самый трезвый, обратился к нему;– Слушай, солдат, может быть, хоть ты что-нибудь c ними сделаешь?– С удовольствием! – сказал курсант Лоу. – Будьте спокойны. Я за ними присмотрю. Они смирные.– Очень прошу, уговорите их. Не могу же я привезти в Чикаго целый полк пьяных солдат. Ей-богу, Шерман[4] был прав!– Солдаты, – сказал он сурово. – Мы тут лишние. 11от благодарность за то, что мы проливали кровь за родину. Да, брат, для него мы тут лишние. Ему для нас поезда жалко. А если бы мы не пошли на зов родины, какой поезд вы бы тогда водили? Битком набитый немцами, вот какой. Битком набитый пассажирами, которые жрали бы колбасу и пили пиво до самого Мильвоки, вот в каком поезде вы бы ехали!– Не хуже, чем ехать с вами. Вы и сами не знаете, куда едете, – сказал кондуктор.– А
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
