ное отделение и котельную. Это случалось, когда вода доходила до лопаток турбины и грозила опасностью взрыва котлов.Мы услышали гулкие удары в борт корабля. Наверху опускали шлюпки. Гут удивленно поднял голову. Казалось, шлюпки спускают сломя голову, в панике. Ничего подобного при учебной тревоге не могло быть. Шлюпки не должны были даже коснуться борта корабля. Боцман за это разорвал бы парней.— Мне это не нравится, Ганс, — сказал Гут, — не нравится мне это, черт возьми!Команда была интернациональной. Немцы, французы, голландцы и я, чех.Меня называли просто Ганс. Ганс Краус. С Гутом у меня были хорошие отношения, он приказывал, а я слушался. Этому уж я научился. Я забыл о своем дипломе — в этом мире он был ни к чему. Только, поэтому я с самого начала не потерпел крах. Сварщик корабельных конструкций на огромной гамбургской верфи. Мой диплом инженера не признавали, удостоверение сварщика — да. Каторжная работа, но — деньги. А мне они были нужны. Для себя и для Августы.— Сбегай наверх, — неожиданно приказал Гут. — Взгляни, что там, собственно, делается?Я выскользнул из машинного отделения. Ударов шлюпок уже не было слышно. И в котельной было тихо и пусто. Как же мы этого не заметили
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
