ли останавливались – и Достоевский, и граф Толстой, и сам господин Крестовский.
Уловка гостиничного психолога, обратившего внимание на связки с книгами, удалась. Красавец-брюнет ахнул:
– Неужто граф Толстой?
– А как же, чуть в Москву пожалуют, так первым делом к нам-с. – Малиновый уже подхватил два чемодана и деловито прикрикнул на японца. – Ходя-ходя, твоя за мной носи!
– Ну к Дюссо, так к Дюссо, – пожал плечами молодой человек, не ведая, что это его решение станет первым звеном в роковой цепочке последующих событий.
– Ах, Маса, как Москва-то переменилась, – все повторял по-японски красавчик, беспрестанно вертясь на кожаном сиденье пролетки. – Прямо не узнать. Мостовая вся булыжная, не то что в Токио. Сколько чистой публики! Смотри, это конка, она по маршруту ходит. И дама наверху, на империале! А прежде дам наверх не пускали – неприлично.
– Почему, господин? – спросил Маса, которого полностью звали Масахиро Сибата.
– Ну как же, чтоб с нижней площадки не подглядывали, когда дама по лесенке поднимается.
– Европейские глупости и варварство, – пожал плечами слуга. – А я вам, господин, вот что скажу. Как только прибудем на постоялый двор, надо будет поскорей куртизанку вызвать к вам,
Уловка гостиничного психолога, обратившего внимание на связки с книгами, удалась. Красавец-брюнет ахнул:
– Неужто граф Толстой?
– А как же, чуть в Москву пожалуют, так первым делом к нам-с. – Малиновый уже подхватил два чемодана и деловито прикрикнул на японца. – Ходя-ходя, твоя за мной носи!
– Ну к Дюссо, так к Дюссо, – пожал плечами молодой человек, не ведая, что это его решение станет первым звеном в роковой цепочке последующих событий.
– Ах, Маса, как Москва-то переменилась, – все повторял по-японски красавчик, беспрестанно вертясь на кожаном сиденье пролетки. – Прямо не узнать. Мостовая вся булыжная, не то что в Токио. Сколько чистой публики! Смотри, это конка, она по маршруту ходит. И дама наверху, на империале! А прежде дам наверх не пускали – неприлично.
– Почему, господин? – спросил Маса, которого полностью звали Масахиро Сибата.
– Ну как же, чтоб с нижней площадки не подглядывали, когда дама по лесенке поднимается.
– Европейские глупости и варварство, – пожал плечами слуга. – А я вам, господин, вот что скажу. Как только прибудем на постоялый двор, надо будет поскорей куртизанку вызвать к вам,
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
