В стороне от зрителей, которые чинно прогуливались, демонстрируя новые наряды и обсуждая последние новости и сплетни.
В темном уголке Миранда дала волю слезам. Она плакала, пока не зазвонил колокольчик, призывая зрителей вернуться на свои места. Какое оскорбление! О ней судят, как о лошади на аукционе.
Подумаешь, родословная! Мать Миранды происходит из порядочной и благородной семьи. История рода гораздо древнее, чем может себе вообразить леди Оксли. Вспомнив гордый нрав предков, Миранда вытерла слезы – свидетельство своего отчаяния – и расправила плечи, настраивая себя потерпеть до конца спектакля.
Терпеть до конца жизни. Но жизнь вдруг сделала неожиданный поворот.
– Жизель, моя богиня, как я рад тебя видеть! – прошептал ей на ухо какой-то мужчина и, обняв, повернул к себе.
Миранда уткнулась ему в грудь и не успела слова вымолвить, как он приник к ее губам опаляющим поцелуем.
Она изо всех сил боролась с негодяем, сжав кулаки, толкала его в грудь, трясла за плечи. Боже милостивый, только этого еще не хватало!
Миранда резко открыла глаза. Лорд Джон Тремонт? Целует ее? Господи, разве он не знает, что это непристойно?
Очевидно, нет, поскольку его губы дразнили и мучили ее. Когда она открыла рот, чтобы запротестовать, его язык проник вглубь, приводя в трепет. Такого она себе и вообразить не могла.
Дрожь охватила все ее существо. Неудивительно, что в свете его называют Безумный Джек Тремонт.
Она продолжала сопротивляться, но только потому, что так полагалось поступать. Безумный Джек прижал ее к стене, отрезав путь к бегству. Миранда задохнулась, когда его мощное тело настойчиво соприкоснулось с ней, выдавая намерения.
И хуже всего то, что она хотела испытать это. Его поцелуй, прикосновение, жар его тела вызывали мучительное ж
В темном уголке Миранда дала волю слезам. Она плакала, пока не зазвонил колокольчик, призывая зрителей вернуться на свои места. Какое оскорбление! О ней судят, как о лошади на аукционе.
Подумаешь, родословная! Мать Миранды происходит из порядочной и благородной семьи. История рода гораздо древнее, чем может себе вообразить леди Оксли. Вспомнив гордый нрав предков, Миранда вытерла слезы – свидетельство своего отчаяния – и расправила плечи, настраивая себя потерпеть до конца спектакля.
Терпеть до конца жизни. Но жизнь вдруг сделала неожиданный поворот.
– Жизель, моя богиня, как я рад тебя видеть! – прошептал ей на ухо какой-то мужчина и, обняв, повернул к себе.
Миранда уткнулась ему в грудь и не успела слова вымолвить, как он приник к ее губам опаляющим поцелуем.
Она изо всех сил боролась с негодяем, сжав кулаки, толкала его в грудь, трясла за плечи. Боже милостивый, только этого еще не хватало!
Миранда резко открыла глаза. Лорд Джон Тремонт? Целует ее? Господи, разве он не знает, что это непристойно?
Очевидно, нет, поскольку его губы дразнили и мучили ее. Когда она открыла рот, чтобы запротестовать, его язык проник вглубь, приводя в трепет. Такого она себе и вообразить не могла.
Дрожь охватила все ее существо. Неудивительно, что в свете его называют Безумный Джек Тремонт.
Она продолжала сопротивляться, но только потому, что так полагалось поступать. Безумный Джек прижал ее к стене, отрезав путь к бегству. Миранда задохнулась, когда его мощное тело настойчиво соприкоснулось с ней, выдавая намерения.
И хуже всего то, что она хотела испытать это. Его поцелуй, прикосновение, жар его тела вызывали мучительное ж
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
