мужнина секира, вот мужнины вожжи, а че не на конюшне ?, а че им на конюшне делать, то про меня вожжи, а не для лошади, чтоб, значит, было чем родимому меня непутевую поучить иной раз, вишь новые да красивые, кто ж красоту такую об лошадь паскудить станет; а вон там, ошую образов, рогатина мужнина висела, нет ее щас, кормилец-то, слышь, на медведя с ней пошел, вот-вот воротится. С рогатиной. Одним словом: вот те мил человек чарка, вот те закуска, вот тебе Бог, а вот порог.
Степаныч на попятную: постой, постой, я мол не за новыми грехами приехал, а от старых отрешиться, в поход ратный мне скоро, благословения изыскиваю, не живет ли тут какой святой человек, а коль так, то чем он славен. Ведь не у каждого святого сподручно на ратный подвиг благословения просить (он Митрошку имел ввиду, но пояснять бабе не стал, посоромился).
А баба индо разобиделась: да как же святому человеку у нас не быть, нешто мы идолопоклонцы поганые. На заходной околице старец святой живет, духом крепкий. И уж так-то славен наш старец Канарей, что ты, чай, с краю света припожаловал, раз про славу его не слыхивал.
У нас-то в Калдырево ранее черти спокон веку не переводились. И ведь дьяволово отродье, как праздник какой, так мужики их по всему селу и гоняют, да где там с нечистой силой сладить, умаются только и попадают, кто где. Собирай их потом поутру. Да еще морок бесы наведут. Помню матушка батюшку из канавы за огородом тащит, а он сердешный жалуется: ведь у кума у Васьки сидел, а нечистые вона куда завели, да бока намяли, вся нутренная ноет. А меня, как замуж пошла, мой-то Гаврила свет Тимофеевич поза то лето чуть секирою не зашиб от чертей обороняючись. Полна изба, говорит, лукавых. Я-то баба, бабам их не видать. Так и батюшка
Степаныч на попятную: постой, постой, я мол не за новыми грехами приехал, а от старых отрешиться, в поход ратный мне скоро, благословения изыскиваю, не живет ли тут какой святой человек, а коль так, то чем он славен. Ведь не у каждого святого сподручно на ратный подвиг благословения просить (он Митрошку имел ввиду, но пояснять бабе не стал, посоромился).
А баба индо разобиделась: да как же святому человеку у нас не быть, нешто мы идолопоклонцы поганые. На заходной околице старец святой живет, духом крепкий. И уж так-то славен наш старец Канарей, что ты, чай, с краю света припожаловал, раз про славу его не слыхивал.
У нас-то в Калдырево ранее черти спокон веку не переводились. И ведь дьяволово отродье, как праздник какой, так мужики их по всему селу и гоняют, да где там с нечистой силой сладить, умаются только и попадают, кто где. Собирай их потом поутру. Да еще морок бесы наведут. Помню матушка батюшку из канавы за огородом тащит, а он сердешный жалуется: ведь у кума у Васьки сидел, а нечистые вона куда завели, да бока намяли, вся нутренная ноет. А меня, как замуж пошла, мой-то Гаврила свет Тимофеевич поза то лето чуть секирою не зашиб от чертей обороняючись. Полна изба, говорит, лукавых. Я-то баба, бабам их не видать. Так и батюшка
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
