и пошлю к своему нотариусу.— Хорошо, я подожду, — ответил Рокамболь, садясь в кресло и начиная рассматривать барона, который между тем позвонил и приказал своему камердинеру тотчас же съездить с письмом к его нотариусу.— Эти деньги, — думал барон, — купят мне молчание доктора. Он будет молчать.Через четверть часа после этого приехал и Карл де Морлюкс, который, войдя к брату, не обратил ни малейшего внимания на личность, сидевшую в костюме фельдшера.— Что за человек? — спросил он у своего брата по-немецки, предполагая, что этот язык не может быть знаком простому фельдшеру.Рокамболь между тем не шевельнулся при этом вопросе и имел самый равнодушный и спокойный вид.— Это фельдшер благотворительной больницы, — ответил Филипп де Морлюкс. — Его прислал доктор Винцент.— Зачем?— Он просит у меня двадцать тысяч франков.— Вот когда начинается попрошайничество!— Кажется, что так.— Лучше дать ему эти деньги, чем ссориться с ним, так как он все-таки оказал тебе важную услугу. Разве у тебя не нашлось двадцати тысяч?— Нет. Да и мне хотелось посоветоваться с тобой.— Надо заплатить. А теперь поговорим о более серьезных вещах.Тогда Филипп де Морлюкс обратился к Рокамболю.— Мне очень жаль, — сказал он, — но я вынужден просить вас подождать несколько минут. Не угодно ли вам пройти в мой кабинет, где вы найдете разные газеты.Дверь в кабинет была отворена и отсюда можно было услышать разговор.Рокамболь поспешил встать с своего места и исполнить желание барона.Войдя в кабинет, он уселся в большое кресло, взял в руки газету и развернул ее так, что ему было возможно наблюдать за лицами обоих братьев.— Дело сделано, — начал Карл де Морлюкс, — девочка упрятана.— Знаю, сегодня у меня была их привратница, — ответил Филипп де Морлюкс, — она говорила,
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
