в. Порой река подергивалась слепящей чешуей и по заросли тальника и рогоза пробегали волнистые отсветы. Но неуловимое дыхание подступавшего вечера не в силах было поколебать тяжелые бронзовые листья дуба и темные кроны буков на ближнем холме. Все замерло в неподвижном воздухе. Лишь густые синие пятна - тени кучевых облаков медленно скользили к востоку, где пламенел зубчатый полукруг гор, чернели развалины замка и оранжево плавились окна увитых диким виноградом домов. Он впервые увидел сегодня эту горную панораму, и необъятное небо над ней, и сверкающую подкову той самой реки, в устье которой прошли его лучшие годы. Исколесив полсвета и всю Германию, он до сих пор не был в Саксонской Швейцарии, которую еще семь столетий назад воспевали миннезингеры. Да и что было делать ему в этом благословенном краю фешенебельных вилл и отелей? Что ему делать вдали от заводов и шахт, закопченных промышленных городов и крестьянских хозяйств, где копают картофель и режут на кирпичи торф! Все лето тридцать второго года ушло на подготовку к предстоящим выборам в рейхстаг. Особенно трудной была последняя неделя. Отдыхать удавалось только в пути. Каждый день он выступал на нескольких митингах, зная, что
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
