сию, да так, что чуть всплакнули. После чего Оля со знанием дела проинформировала меня о разнице в ценах на шелковые занавески, хрусталь, золото, серебро, изумруды, бриллианты там и тут. Мужчины вели на английском умную беседу об аккумуляторах, дизелях и карданных валах. Переехали хорошо: душевно и весело. * * * Расставшись, мы с Олей начали перезваниваться едва ли не каждый день. Летом к ней наведывались родители. Я в аэропорту их встретила и благополучно пересадила на автобус южно-норвежского направления. Гунар-Хельвиг в те злополучные для него дни сильно повредил себе руку и приехать за родственниками не смог. В общем, и у Ольги, и у меня жизнь шла своим чередом. Вместе с мужем и детьми мы попривыкли, обустроились, побродили по ословским музеям, паркам, театрам и выставкам - так сказать, насытились доступной цивилизацией, съездили в отпуск. Столица страны викингов показалась мне милой и уютной; вне всякого сомнения, здесь я чувствовала себя гораздо лучше, чем в провинциальном малообщительном Рисоре. К концу лета для меня вполне обозначились излюбленные в новом городе места. В родной Москве я обожала Парк Горького, на который глядели через реку окна моего дома, Чистые пруды, Срет
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
