овую проверку производить, дабы не возвращаться ни с чем. Хорошо хоть, протокол о досмотре не составлять.
Hиколай пошел по периметру, вдоль пыльных нагромождений, стараясь зафиксировать в памяти всё. Hе нашел ничего и вернулся к вскрытой коробке. Заглянул внутрь.
Там тоже не оказалось ничего, кроме вездесущей пыли, обрывков упаковочной бумаги и бечевки.
Пусто.
А потом кто-то ударил – подкравшись, судя по всему, сзади. И тогда наступила темнота, скучная и пыльная, как весь этот склад.
И в ней изредка пролетали белые бумажные звезды – рваные, как боль.
* * *
Затем запахло горелой изоляцией и гнилой водой. Сознание не спешило возвращаться в приличествующем ситуации качестве и объеме, и время медленно тянулось мимо, как дождевая вода, проливающаяся сквозь пальцы.
Hиколай попробовал пошевелиться.
Тело ответило тупой нудной болью в затылке и левой руке.
Полежал неподвижно, тщетно пытаясь прогнать подлую – та всё не уходила, – и открыл глаза.
Темно. Какой-то тоннель, вроде обычного метрополитеновского, только заброшеный и запущеный.
Hиколай повернул голову. Слева возле лица сидела огромная крыса и внимательно смотрела своими светящимися глазками Hиколаю прямо в лицо.
– Отойди, – сказал он
Hиколай пошел по периметру, вдоль пыльных нагромождений, стараясь зафиксировать в памяти всё. Hе нашел ничего и вернулся к вскрытой коробке. Заглянул внутрь.
Там тоже не оказалось ничего, кроме вездесущей пыли, обрывков упаковочной бумаги и бечевки.
Пусто.
А потом кто-то ударил – подкравшись, судя по всему, сзади. И тогда наступила темнота, скучная и пыльная, как весь этот склад.
И в ней изредка пролетали белые бумажные звезды – рваные, как боль.
* * *
Затем запахло горелой изоляцией и гнилой водой. Сознание не спешило возвращаться в приличествующем ситуации качестве и объеме, и время медленно тянулось мимо, как дождевая вода, проливающаяся сквозь пальцы.
Hиколай попробовал пошевелиться.
Тело ответило тупой нудной болью в затылке и левой руке.
Полежал неподвижно, тщетно пытаясь прогнать подлую – та всё не уходила, – и открыл глаза.
Темно. Какой-то тоннель, вроде обычного метрополитеновского, только заброшеный и запущеный.
Hиколай повернул голову. Слева возле лица сидела огромная крыса и внимательно смотрела своими светящимися глазками Hиколаю прямо в лицо.
– Отойди, – сказал он
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
