й выскользнула из магазина, позабыв на подоконнике все четыре карточки. Сашке стало очень жаль ее, он чуть было не побежал вслед, еле сдержал себя.
– Вызывайте, он вам же нахлобучку и устроит. – Сашка мило улыбнулся.
– Вы меня отвлекаете, понятно?! – с угрозой выдавила продавщица. – Я на работе!
– Работайте на здоровье, а я постою еще, с инструкцией вот, – он, не глядя, ткнул пальцем в стену, – ознакомлюсь.
В окошко поглядывал с улицы красноглазый. Сашка погрозил ему, и тот пропал. Еле сдержался, чтобы не посмотреть на часы, ведь время-то шло! Но этот маленький жест мог бы испортить все.
– Журнальчик можно посмотреть? – обратился к продавщице со всей возможной приятностью.
– Не положено, – буркнула та, – никому, кроме сотрудников.
– А этот вот, – Сашка махнул в сторону окна, – ваш сотрудничек, видать?! Внештатный, надо думать?! Или как – добровольный помощник и бескорыстный соратник в борьбе за всеобщее окниживание?!
Не дожидаясь ответа, Сашка старательно вписал под цифрой три: «Все мы, конечно, большие гуманисты, но рабов давить надо не только в себе». Подумал и поставил знак вопроса. Потом перечеркнул его очень тоненьким крестиком. Краем глаза видел он, как старательно следила за его движениями продавщица – напряглась, сжалась, подалась вся вперед – вот-вот и взлетит. Сашка снизу дописал: «Положение спорное, но привлекательное».
– У вас, говорят, премии маленькие? – задал он неожиданный вопрос.
– Сейчас милицию вызову, – предупредила продавщица, – издеваться в служебное время над работниками торговли…
– Да бог с вами, нужно еще – издеваться! Зовите скорее интересный разговор получится.
Продавщица пристукнула кулачком по журналу и из бледной сделалась сначала розовой, потом красной. Она уже не могла смотреть на Сашку, о
– Вызывайте, он вам же нахлобучку и устроит. – Сашка мило улыбнулся.
– Вы меня отвлекаете, понятно?! – с угрозой выдавила продавщица. – Я на работе!
– Работайте на здоровье, а я постою еще, с инструкцией вот, – он, не глядя, ткнул пальцем в стену, – ознакомлюсь.
В окошко поглядывал с улицы красноглазый. Сашка погрозил ему, и тот пропал. Еле сдержался, чтобы не посмотреть на часы, ведь время-то шло! Но этот маленький жест мог бы испортить все.
– Журнальчик можно посмотреть? – обратился к продавщице со всей возможной приятностью.
– Не положено, – буркнула та, – никому, кроме сотрудников.
– А этот вот, – Сашка махнул в сторону окна, – ваш сотрудничек, видать?! Внештатный, надо думать?! Или как – добровольный помощник и бескорыстный соратник в борьбе за всеобщее окниживание?!
Не дожидаясь ответа, Сашка старательно вписал под цифрой три: «Все мы, конечно, большие гуманисты, но рабов давить надо не только в себе». Подумал и поставил знак вопроса. Потом перечеркнул его очень тоненьким крестиком. Краем глаза видел он, как старательно следила за его движениями продавщица – напряглась, сжалась, подалась вся вперед – вот-вот и взлетит. Сашка снизу дописал: «Положение спорное, но привлекательное».
– У вас, говорят, премии маленькие? – задал он неожиданный вопрос.
– Сейчас милицию вызову, – предупредила продавщица, – издеваться в служебное время над работниками торговли…
– Да бог с вами, нужно еще – издеваться! Зовите скорее интересный разговор получится.
Продавщица пристукнула кулачком по журналу и из бледной сделалась сначала розовой, потом красной. Она уже не могла смотреть на Сашку, о
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
