ытянутых на стрельбищах руках подобных ей блондинок.
– Он кто у тебя?
– Папа? Разве я не говорила?
– Нет.
– Юрист.
Белокуростью оказалась обязана матери, которая была латышкой и с первого взгляда младше дочери: этакий подросток в брюках, которых даже в общежитии дочь не носила никогда. Странная у матери была улыбка приподнято-радостная, но не столько по поводу гостя, а как бы вообще: такой безлично-лучистый восторг. В принципе не ожидая подобного мироощущения в «нашей» Прибалтике, решил, что тут одно из двух: слегка с приветом или верующая (как-нибудь втайне от своего юриста – и атеиста по определению). В виде приветствия произнесла по-русски пару нечленораздельностей, а в дальнейшем, все с той же улыбкой, предпочла отмалчиваться, уступив сцену сначала дочери, потом главе этой международной семьи, которого со службы привезла машина. Вид, как только что с трибуны: «пирожок» из черного каракуля, такой же воротник пальто, которого в четыре руки они еще не сняли с супруга и отца, а он – вид истомленно-волчий – уже буравил вглубь:
– Машину, юноша, водите?
Сразу же тем самым выяснив соцпринадлежность гостя: из семьи безмашинной. Не скрыв при этом удовлетворения:
– Моя красавица права пол
– Он кто у тебя?
– Папа? Разве я не говорила?
– Нет.
– Юрист.
Белокуростью оказалась обязана матери, которая была латышкой и с первого взгляда младше дочери: этакий подросток в брюках, которых даже в общежитии дочь не носила никогда. Странная у матери была улыбка приподнято-радостная, но не столько по поводу гостя, а как бы вообще: такой безлично-лучистый восторг. В принципе не ожидая подобного мироощущения в «нашей» Прибалтике, решил, что тут одно из двух: слегка с приветом или верующая (как-нибудь втайне от своего юриста – и атеиста по определению). В виде приветствия произнесла по-русски пару нечленораздельностей, а в дальнейшем, все с той же улыбкой, предпочла отмалчиваться, уступив сцену сначала дочери, потом главе этой международной семьи, которого со службы привезла машина. Вид, как только что с трибуны: «пирожок» из черного каракуля, такой же воротник пальто, которого в четыре руки они еще не сняли с супруга и отца, а он – вид истомленно-волчий – уже буравил вглубь:
– Машину, юноша, водите?
Сразу же тем самым выяснив соцпринадлежность гостя: из семьи безмашинной. Не скрыв при этом удовлетворения:
– Моя красавица права пол
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
