а, от мелочных забот.Теперь Ромаша, террорист с внешностью обреченных царевичей: прозрачное личико, русые кольца волос, голубые жилки под молочной кожей, нежные сиреневые тени под глазами. Но эти узкие шоколадные глаза его и выдавали. Он родился с ухмылкой.По утрам Ромаша использует выразительный прием: сиротливо стоит под дверью босиком, дергает за ручку и всхлипывает: “Папочка, воетись, папочка, воетись!” Воротись, значит, папочка, спаси типа дорогого крошку от злой его судьбины.Без Гаврилова, впрочем, спокойнее. Без Гаврилова к Ромаше возвращается обаятельная легкость нрава, и он легко включается в бытовой процесс. В описываемое утро хлопчик не только сразу успокоился, но и позволил уложить себя. Вообще-то ему пора было вставать, но Светка до трех часов стирала и теперь хотела бы вздремнуть, а не варить, наоборот, кашу без комков. Ей пришлось согласиться на Ромкины условия и лечь с ним на продавленныйГавриловский диван. Крошка попрыгал немного в сбитых простынях и уснул, закинув ноги Светке на лицо.Не совсем молодая девушка лежала в заношенном холостяцком логове; рядом, открыв маленький ротик, дышало и хмурилось, сонно бормоча, дитя, а из-за стеклянной дверцы книжного шкафа улыб
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
