охожу в чем-нибудь похуже.Если бы вы видели брюки Чурбана Хопкинса, то подняли бы сейчас шляпу перед непритязательностью этого человека.— Но… если бы ты занял мне свои брюки, — сказал Хопкинс, — я бы через полчаса вернулся с одеждой.Мне эта идея не понравилась.— Слушай… я предпочел бы, чтобы у меня остался и друг, и брюки…— Короче говоря, ты не доверяешь мне? — сказал он с холодной, режущей, как нож, насмешкой. — Именно ты, с которым я отсидел два года в Синг-Синге? Тот, с которым я делил горький хлеб неволи.— Чурбан, мне самому больно, но не могу я вот так сидеть голым, завернувшись в скатерть…Послышался топот ног по сходням, и на палубе появился босой парнишка с конвертом в руке.— Меня один сумасшедший прислал, — сказал парнишка. — На него все глаза пялят, потому что он одет в какую-то слоновью шкуру до колен… Полиция даже народ начала разгонять, чтоб за ним не бегал…По этому описанию я сразу узнал Турецкого Султана в штанах Хопкинса.— Что он просил сказать?— Он велел мне идти с ним в лавку старьевщика и там обменял свои штаны на красные, мусульманские шаровары.Чурбан так и подпрыгнул.— Что?!— Да. Он их обменял. Сначала сказал, что заплатит за товары, а, когда надел их, сильно поругался с продавцом и не дал денег… Потом он написал эту записку и сказал, чтобы я отнес ее сюда и вы мне тогда дадите пять франков и еще выпивкой угостите…Мы его наскоро угостили пинком в зад, а потом распечатали конверт.Вот что писал Турецкий Султан: «Ребяты!Ничего не поделаиш. Пришлос вас обмануть. Все одно с баржы нада смыватса. Потому тут нечысто. В трюм принесли большой яшчик. Я думал может там есть чего украст. Они ушли а я посматрел: что там. В яшчике лежит труп. Плохое дело. Смывайтес! и Вы тоже. Из за полиции. Очень извиняюс. И желаю
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
