таки на люльку запрыгнул, в карниз вцепился, как клещ. Есть чем гордиться, ведь мне…”
2
…— двойка в четверти грозит! И не только по алгебре! Это мама изучала дневник. Документ ей вручила лично классная руководительница, которая, вероятно, догадалась, что хитроумный двоечник Александр Токарев предпочитает забывать его в школе. Сопровождая нелегкий путь по дневнику удовлетворенными возгласами: “А вот еще одна!… Я так и знала!..”, мама наконец добралась до последней страницы. Той самой, которую математичка Мария Теодоровна использовала сегодня для оформления своего тысяча первого серьезного предупреждения.
Ты смерти моей хочешь? — в ужасе предположила мама.
Не хочу я смерти,— растерянно сказал Саша.— Ты же мне обед готовишь… И форму зашиваешь…
Он еще смеет говорить про форму! — Мама даже смешалась от такой наглости.— То разорвано чуть ли не на куски, то вымазано в такой дряни, что целую неделю, зажав нос, отстирываю! — Она тяжко вздохнула.— Ну скажи, как нечаянно можно оторвать полштанины? Уйти в брюках, а вернуться в шортах… И в кого ты такой? Я, например, все старшие классы в одном платье отходила, а потом тебе еще комбинезончик из него сшила…
Отец внезапно оторвался от газеты.
— Когда я женился на ней, сразу пять платьев купил, на любые случаи жизни.
— Признавайся,— продолжила мама воспитание сына,— где ты сегодня так извалялся?
— Трубы покатились, пришлось прыгать в люльку, а рама не открывалась,— устало объяснил Саша.
— А потом крыша поехала, да?.. Так, куртка и штаны в краске. Еще и в масле каком-то. Химчистка, конечно, не поможет… Слышь, отец, отслюнявь сынку на новую форму.
Папа снова включился, в этот раз чуть более резко:
Разбежались! Я только на прошлой неделе ему новые ботинки купил.
Кстати,— вспомнила мама,— у
2
…— двойка в четверти грозит! И не только по алгебре! Это мама изучала дневник. Документ ей вручила лично классная руководительница, которая, вероятно, догадалась, что хитроумный двоечник Александр Токарев предпочитает забывать его в школе. Сопровождая нелегкий путь по дневнику удовлетворенными возгласами: “А вот еще одна!… Я так и знала!..”, мама наконец добралась до последней страницы. Той самой, которую математичка Мария Теодоровна использовала сегодня для оформления своего тысяча первого серьезного предупреждения.
Ты смерти моей хочешь? — в ужасе предположила мама.
Не хочу я смерти,— растерянно сказал Саша.— Ты же мне обед готовишь… И форму зашиваешь…
Он еще смеет говорить про форму! — Мама даже смешалась от такой наглости.— То разорвано чуть ли не на куски, то вымазано в такой дряни, что целую неделю, зажав нос, отстирываю! — Она тяжко вздохнула.— Ну скажи, как нечаянно можно оторвать полштанины? Уйти в брюках, а вернуться в шортах… И в кого ты такой? Я, например, все старшие классы в одном платье отходила, а потом тебе еще комбинезончик из него сшила…
Отец внезапно оторвался от газеты.
— Когда я женился на ней, сразу пять платьев купил, на любые случаи жизни.
— Признавайся,— продолжила мама воспитание сына,— где ты сегодня так извалялся?
— Трубы покатились, пришлось прыгать в люльку, а рама не открывалась,— устало объяснил Саша.
— А потом крыша поехала, да?.. Так, куртка и штаны в краске. Еще и в масле каком-то. Химчистка, конечно, не поможет… Слышь, отец, отслюнявь сынку на новую форму.
Папа снова включился, в этот раз чуть более резко:
Разбежались! Я только на прошлой неделе ему новые ботинки купил.
Кстати,— вспомнила мама,— у
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
