идел. Вероятно с работы жены и сына. Кто-то вставал, говорил очень хорошие слова об Ирине и Анатолии, желал, чтобы земля им была пухом. Но смысл сказанного плохо доходил до моего сознания. Многие женщины плакали. А я и плакать не мог. Ни там, на кладбище, ни здесь. Внутри будто все застыло, а на груди лежал огромный тяжелый камень, и давил, и давил. Вспомнил, что на кладбище ко мне подходил начальник следственного управления прокуратуры области Иванов, выразил соболезнование и спросил: - Эдуард Васильевич, когда ты сможешь ко мне прийти? - Как прикажите, - ответил я. - В таком случае, я буду тебя ждать у себя послезавтра утром к десяти часам. - Хорошо. Буду. Сергея Ивановича Иванова я знал очень хорошо. Когда-то он работал в Западно-Сибирской транспортной прокуратуре следователем по особо важным делам и закончил ряд громких, наделавших в свое время много шума не только в нашей области, уголовных дел. Он был грамотным, талантливым следователем и принципиальным, бескомпромиссным человеком. За что я его уважал и, откровенно говоря, ему завидовал. Потом все разошлись. Перемыв посуду и прибрав в квартире, ушли и сетры Ирины Надежда и Клавдия. В квартире остались трое: я, Друганов и жена
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
