силия, чтобы поддерживать здесь порядок. Но порой этих усилий оказывается недостаточно. Эти проклятые модули… Отвернешься на десятилетие, а они такого натворят, что потом только сиди и исправляй…» «Меня не интересуют ваши личные неприятности, мистер Бог», отрезал Джонс, «Меня волнуют лишь результаты, а если вы не справляетесь со своими прямыми обязанностями, вы не достойны этой работы. Надеюсь, я ясно выражаюсь? И поверьте мне, мне вовсе не доставляет удовольствие увольнять стариков. Но это жестокий мир и требует жестоких мер, иначе все развалиться на части. Я хочу, чтобы вы это поняли. Я надеялся на ваше сознательное сотрудничество, но, похоже, вам пора искать замену, мистер Бог. Я все еще жду объяснений». «Как я уже говорил, я очень стар…», сказал Бог, но взглянув в глаза мистера Глазго, осекся. «С этой партией модулей лишь одно расстройство. Здесь неблагоприятная почва. Я удобрял ее Добром, поливал Радостями и чистил Милосердием, но похоже, где-то с севера идет неблагоприятный циклон Зла. Это выше моих сил, ибо Зло мутирует с каждой минутой. Я помню старые добрые времена, когда настоящее Зло можно было заметить за километр и предотвратить его появление на этой ферме, но сейчас странные времена, или я стал слишком стар», старик вздохнул, «Этот урожай – предел моих возможностей, это работа всех моих лет… Тут ничего нельзя сделать. Это, похоже на геноцид, мистер Глазго.» Джонс был немного тронут чистосердечием егеря, и, возможно в былые времена, смог бы отпустить его со словами «Извини, старик, я тебя понимаю, иди с миром», но жгучий взгляд мистера Саллимона из-за спины не располагал к такого рода вольностям. «Мистер Бог, я надеюсь вы осознаете, что…», только и успел выговорить он, как услышал из-за спины нетерпеливый го
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
