адумчивости. Мне не хотелось мешать его раздумью, и потому я не стал повторять вопроса, а молча разглядывал Наумова. Держался он прямо, будто внутри у него была пружина из не ржавеющего от времени материала. Но снеговой белизны голова и будто тисненая кожа лица выдавали возраст.
– Что ж, время слишком далеко, более чем в полувековую давность отодвинуло события тех лет, – заговорил Павел Алексеевич, – однако забыть их невозможно: слишком большой и напряженный отрезок жизни вместили они в себя…
Я узнал, что Павел Алексеевич первые годы после гражданской войны работал в органах госбезопасности, занимался эмигрантскими кругами, осевшими в Европе. Среди них был и Врангель, который, бежав из Крыма, обосновался в Сербии. Там, в Сремских Карловцах, начал он писать воспоминания «Южный фронт», окончательно подготовив их к печати только в 1928 году. В апреле того же года Врангель умер в Брюсселе. Сподвижники «черного барона» встречались Наумову не один раз, но гораздо позднее.
– В годы Отечественной войны, – рассказывал Павел Алексеевич, – одним из руководителей румынской охранки, так называемой «сигуранцы», в «Транснистрии» был некто Никулае Тудосе. Помнится, в апреле сорок четвертого года при освобождении Одессы мне доложили, что среди пленных оказался Никулае Тудосе. Я сразу узнал этого человека, время, казалось, не изменило его. «Проходите, полковник Богнар, садитесь, – пригласил я, едва он переступил порог кабинета. – Надеюсь, нам нет смысла знакомиться вторично?» Богнар замер, но в следующее мгновение веки его дрогнули – вспомнил.
Другой путь избрал для себя полковник Назаров. В конце концов он сумел трезво оценить обстановку и оказался в числе тех, кто перешел на сторону Советской власти и верно служи
– Что ж, время слишком далеко, более чем в полувековую давность отодвинуло события тех лет, – заговорил Павел Алексеевич, – однако забыть их невозможно: слишком большой и напряженный отрезок жизни вместили они в себя…
Я узнал, что Павел Алексеевич первые годы после гражданской войны работал в органах госбезопасности, занимался эмигрантскими кругами, осевшими в Европе. Среди них был и Врангель, который, бежав из Крыма, обосновался в Сербии. Там, в Сремских Карловцах, начал он писать воспоминания «Южный фронт», окончательно подготовив их к печати только в 1928 году. В апреле того же года Врангель умер в Брюсселе. Сподвижники «черного барона» встречались Наумову не один раз, но гораздо позднее.
– В годы Отечественной войны, – рассказывал Павел Алексеевич, – одним из руководителей румынской охранки, так называемой «сигуранцы», в «Транснистрии» был некто Никулае Тудосе. Помнится, в апреле сорок четвертого года при освобождении Одессы мне доложили, что среди пленных оказался Никулае Тудосе. Я сразу узнал этого человека, время, казалось, не изменило его. «Проходите, полковник Богнар, садитесь, – пригласил я, едва он переступил порог кабинета. – Надеюсь, нам нет смысла знакомиться вторично?» Богнар замер, но в следующее мгновение веки его дрогнули – вспомнил.
Другой путь избрал для себя полковник Назаров. В конце концов он сумел трезво оценить обстановку и оказался в числе тех, кто перешел на сторону Советской власти и верно служи
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
