а, который под нажимом старшего начальника мог быстро изменить свое мнение. Выйдя из самолета, он сухо поздоровался с Цейтцлером, кивнул подбежавшим молодым штабным офицерам — они усердно щелкали каблуками.
Шагая по тропке рядом с Цейтцлером, командующий группой армий «Юг», конечно же, не мог представить себе: пройдет полтора года — и этот шарообразный человек по воле фюрера возглавит генеральный штаб.
У входа в охотничий замок фельдмаршал заметил в полной парадной форме начинающего полнеть Рейхенау и подтянутого старика Клейста в старом танкистском мундире. Рядом с расфранченным Рейхенау Клейст выглядел более чем скромно.
После дружеских приветствий генералы поспешили проводить фельдмаршала в гостиную, где на стене под оленьими рогами пестрела различными знаками оперативная карта и сиял хрусталем накрытый стол.
Рундштедт был суеверным военачальником. Ему не понравились рога над картой, но он не подал виду.
Танковая группа Клейста временно подчинялась Рейхенау, и тот на правах старшего хозяина пригласил фельдмаршала к столу. Во время разгрома Франции и похода в Югославию многие оперативные решения принимались в этом узком генеральском кругу прямо за банкетным столом. Вот и теперь, в России, хлопнули в потолок пробки — и в граненых хрустальных бокалах запенилось трофейное «Поммэри э Грено». Рундштедт любил это доброе французское вино, но рука его не потянулась к шипящему бокалу, он сказал:
— Господа, танковые группы Гудериана и Гота продвигаются. Нет никакого сомнения: они успешно завершат трехсоткилометровый бросок и соединятся в районе Минска. — Рундштедт отодвинул кресло, шагнул вперед, как бы требуя большего внимания. — Господа, я пришел к выводу: как на Западе, так и на Востоке под
Шагая по тропке рядом с Цейтцлером, командующий группой армий «Юг», конечно же, не мог представить себе: пройдет полтора года — и этот шарообразный человек по воле фюрера возглавит генеральный штаб.
У входа в охотничий замок фельдмаршал заметил в полной парадной форме начинающего полнеть Рейхенау и подтянутого старика Клейста в старом танкистском мундире. Рядом с расфранченным Рейхенау Клейст выглядел более чем скромно.
После дружеских приветствий генералы поспешили проводить фельдмаршала в гостиную, где на стене под оленьими рогами пестрела различными знаками оперативная карта и сиял хрусталем накрытый стол.
Рундштедт был суеверным военачальником. Ему не понравились рога над картой, но он не подал виду.
Танковая группа Клейста временно подчинялась Рейхенау, и тот на правах старшего хозяина пригласил фельдмаршала к столу. Во время разгрома Франции и похода в Югославию многие оперативные решения принимались в этом узком генеральском кругу прямо за банкетным столом. Вот и теперь, в России, хлопнули в потолок пробки — и в граненых хрустальных бокалах запенилось трофейное «Поммэри э Грено». Рундштедт любил это доброе французское вино, но рука его не потянулась к шипящему бокалу, он сказал:
— Господа, танковые группы Гудериана и Гота продвигаются. Нет никакого сомнения: они успешно завершат трехсоткилометровый бросок и соединятся в районе Минска. — Рундштедт отодвинул кресло, шагнул вперед, как бы требуя большего внимания. — Господа, я пришел к выводу: как на Западе, так и на Востоке под
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
