т зубы или у коровы пропадет молоко?
– Ну… мы сразу зовем мистера Подхолмом, – просто ответила старая женщина.
– Ай, он же ничего не умеет, – вырвалось у племянника по имени Бирт. От сказанных слов он густо покраснел и расплескал чай.
Бирт был неплохим рыбаком, сильным, смелым и немногословным парнем. Он любил детскую учительницу и в ближайшее время собирался поведатьр ей о своих чувствах, и вдобавок отнести корзину свежей макрели на кухню ее отца.
– Э, никак у вас волшебник имеется?! – удивился Чернобородый. – Он что, невидимка?
– Нет, только уж очень он застенчивый, – сказала Палани. Вот Вы уже неделю гостите на острове, а мы так редко видим путешественников… – она тоже покраснела, но чай не разлила.
Чернобородый улыбнулся ей.
– А вы хорошо его знаете?
– Не очень, – ответила матушка Гульд, примерно как и Вас. Чайку погорячее не желаете? Давайте сюда чашку. Четыре года назад он прибыл сюда на шлюпке. Помню как раз пришло время выбирать сети с уловом в Восточном Заливе, да и тем же утром пастух Понди сломал ногу. Да, точно, ровно пять лет назад это и произошло. Хотя нет – четыре… А вообще-то, все-таки пять. В тот самый год, когда чеснок не уродился. Приплыл он, значит на шлюпке, доверху наполненной огромными сундуками и ларцами. Он тут же обратился к нашему Великому Мореплавателю Фогено, который тогда слепым еще не был. «Ходят слухи, – сказал мистер Подхолмом, – что у вас нет ни колдуна, ни чародея вообще, не хотели бы вы заполнить этот пробел?» «С удовольставием, но при условии, если Магия белая!« – ответил ему капитна. И прежде чем Вы произнесли бы слово «каракатица» мистер Чародей уже обосноволся в пещере под холмом, и вскоре вывел чесотку у кота мамаши Белтоу. При этом, правда, шерсть рыжего кота поседела, и он недол
– Ну… мы сразу зовем мистера Подхолмом, – просто ответила старая женщина.
– Ай, он же ничего не умеет, – вырвалось у племянника по имени Бирт. От сказанных слов он густо покраснел и расплескал чай.
Бирт был неплохим рыбаком, сильным, смелым и немногословным парнем. Он любил детскую учительницу и в ближайшее время собирался поведатьр ей о своих чувствах, и вдобавок отнести корзину свежей макрели на кухню ее отца.
– Э, никак у вас волшебник имеется?! – удивился Чернобородый. – Он что, невидимка?
– Нет, только уж очень он застенчивый, – сказала Палани. Вот Вы уже неделю гостите на острове, а мы так редко видим путешественников… – она тоже покраснела, но чай не разлила.
Чернобородый улыбнулся ей.
– А вы хорошо его знаете?
– Не очень, – ответила матушка Гульд, примерно как и Вас. Чайку погорячее не желаете? Давайте сюда чашку. Четыре года назад он прибыл сюда на шлюпке. Помню как раз пришло время выбирать сети с уловом в Восточном Заливе, да и тем же утром пастух Понди сломал ногу. Да, точно, ровно пять лет назад это и произошло. Хотя нет – четыре… А вообще-то, все-таки пять. В тот самый год, когда чеснок не уродился. Приплыл он, значит на шлюпке, доверху наполненной огромными сундуками и ларцами. Он тут же обратился к нашему Великому Мореплавателю Фогено, который тогда слепым еще не был. «Ходят слухи, – сказал мистер Подхолмом, – что у вас нет ни колдуна, ни чародея вообще, не хотели бы вы заполнить этот пробел?» «С удовольставием, но при условии, если Магия белая!« – ответил ему капитна. И прежде чем Вы произнесли бы слово «каракатица» мистер Чародей уже обосноволся в пещере под холмом, и вскоре вывел чесотку у кота мамаши Белтоу. При этом, правда, шерсть рыжего кота поседела, и он недол
Навигация с клавиатуры: следующая страница -
или ,
предыдущая -