го любимого.
Сразу после этого случая папа повел его на рыбалку, оставив нас, женщин, заниматься своими делами. Перед мамой я здорово нервничала, ожидая их возвращения. Но она говорила, что «мальчики подружатся». И мальчики подружились. Папа хохотал и похлопывал зятька по плечу вечером. Он не поймал ни одной мало-мальски годной рыбы . Зато папа обеспечил нас дюжиной карасей на ужин. Я спросила его: «Ну как он тебе, пап?». И услышала единственный ответ: «В дебитах и кредитах разбирается, но мотыля от червя отличить не может». И все же шесть часов у реки наедине пошли им на пользу.
Вот и сейчас папа, встречая блудную семейку, первым делом идет обнимать внука с зятем, а только после – нас с мамой. Причем маму первой.
Мы едем к нему домой, дышать морем, наполняться им, брать у него сил. Кажется, среди всех маленьких домиков, его дом самый близкий к воде. Когда-то у папы была белая машина, теперь у него белый дом и белая лодка – ему всегда нравился этот благородный цвет. Он подходит к его медным глазам. За несколько лет, правда, и папа и сам дом потемнели от воды и солнца. В этом южном городе оно не щадило никого. Папина кожа огрубела и приобрела постоянный бронзовый
Сразу после этого случая папа повел его на рыбалку, оставив нас, женщин, заниматься своими делами. Перед мамой я здорово нервничала, ожидая их возвращения. Но она говорила, что «мальчики подружатся». И мальчики подружились. Папа хохотал и похлопывал зятька по плечу вечером. Он не поймал ни одной мало-мальски годной рыбы . Зато папа обеспечил нас дюжиной карасей на ужин. Я спросила его: «Ну как он тебе, пап?». И услышала единственный ответ: «В дебитах и кредитах разбирается, но мотыля от червя отличить не может». И все же шесть часов у реки наедине пошли им на пользу.
Вот и сейчас папа, встречая блудную семейку, первым делом идет обнимать внука с зятем, а только после – нас с мамой. Причем маму первой.
Мы едем к нему домой, дышать морем, наполняться им, брать у него сил. Кажется, среди всех маленьких домиков, его дом самый близкий к воде. Когда-то у папы была белая машина, теперь у него белый дом и белая лодка – ему всегда нравился этот благородный цвет. Он подходит к его медным глазам. За несколько лет, правда, и папа и сам дом потемнели от воды и солнца. В этом южном городе оно не щадило никого. Папина кожа огрубела и приобрела постоянный бронзовый
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
