на другой стороне улицы, под нами, раскачивался унылый топтун.
- Смотри, - сказал я, показывая бровью вниз. - Чей это топтун?
- Твой топтун, - уверенно сказала Наташа. - Не Карповой** же.
- Не Карповой, - вздохнув, согласился я. * Все имена подлинные.
** Подлинное имя. (Валентина Михайловна Карпова представляет собой полное собрание жира, злобы, тупости и дерьма, а также безграничной преданности новому составу Политбюро ЦК КПСС и еще не до конца осуществленных надежд на уничтожение подвластной ей литературы - она главный редактор издательства "Советский писатель", и ее надежды постепенно осуществляются. Валентина Михайловна наша соседка по дому писателей, в котором мы живем, мой смертельный враг. О ней я решил написать роман. Или трагедию.)
В шесть часов утра, никому не сказав о своем возвращении в Москву, побросав дорожные вещи в красную с черной клеткой сумку, мы уехали в Таллин.
Нужно было понять, решиться понять, что мое странное существование, прозябание в советской литературе кончено.
Я сообщил своим друзьям на Западе, что теперь нужно печатать мою книгу "Сдача и гибель советского интеллигента. Юрий Олеша", рукопись которой была отправлена за границу сразу же затем, ка
- Смотри, - сказал я, показывая бровью вниз. - Чей это топтун?
- Твой топтун, - уверенно сказала Наташа. - Не Карповой** же.
- Не Карповой, - вздохнув, согласился я. * Все имена подлинные.
** Подлинное имя. (Валентина Михайловна Карпова представляет собой полное собрание жира, злобы, тупости и дерьма, а также безграничной преданности новому составу Политбюро ЦК КПСС и еще не до конца осуществленных надежд на уничтожение подвластной ей литературы - она главный редактор издательства "Советский писатель", и ее надежды постепенно осуществляются. Валентина Михайловна наша соседка по дому писателей, в котором мы живем, мой смертельный враг. О ней я решил написать роман. Или трагедию.)
В шесть часов утра, никому не сказав о своем возвращении в Москву, побросав дорожные вещи в красную с черной клеткой сумку, мы уехали в Таллин.
Нужно было понять, решиться понять, что мое странное существование, прозябание в советской литературе кончено.
Я сообщил своим друзьям на Западе, что теперь нужно печатать мою книгу "Сдача и гибель советского интеллигента. Юрий Олеша", рукопись которой была отправлена за границу сразу же затем, ка
Навигация с клавиатуры: следующая страница -
или ,
предыдущая -