сяков, уже больше десятилетия царствовавших в русской литературе. В театре отнеслись к выдумке Цветухина с презрением.
– Кого ты хочешь сделать из актера? – спросил трагик. – Видел меня в «Короле Лире»? Ну вот. Меня сам Мариус Мариусович Петипа целовал за моего Лира. Что же, я – королей играю, а какого-то голодранца не изображу? Неправильно, Егор. Пускай репортеры ездят в обжорный ряд бытовые картинки рисовать. У актера в душе алтарь, понимаешь? Не пятнай его грязью жизни. Тебе художественники покоя не дают. Ты вон и усы не бреешь, под Станиславского. А думаешь, почему Художественный театр на Хитров рынок ездил? Потому что он перед интеллигентами заробел. Интеллигенты пойдут, проверят – верно галахи сделаны или неверно. А я так сыграю, что галахи будут в театр приходить проверять – правильно они живут, как я показываю, или неправильно. Я для толпы играю, а не для интеллигентов, Егор.
– Так уже играли, как ты играешь, – сказал Цветухин. – Надо играть по-другому.
– А зачем?
Весь театр задавал этот вопрос – зачем? Аншлагов больше будет? Неизвестно. Актеров больше любить будут? Неизвестно. Жизнь станет легче? Неизвестно. Зачем делать то, что неизвестно?
– Искать надо, – убеждал Цветухин.
– Мудро, – ответствовал трагик. – Ищи в своей душе. Там все. Там, брат, даже царство божие. А ты галаха не можешь найти.
Тогда Цветухин рассказал о своем намерении Пастухову.
– Очень хорошо, – сказал Пастухов, не долго думая и только приглядываясь к другу. – Поедем. А потом позавтракаем. Под редисочку.
– Я настрою Мефодия, он приготовит, – обрадовался Егор Павлович, – он там от ночлежки поблизости живет. Поедем!
3
Взобравшись на второй этаж, гости очутились в большой комнате, тесно заставленной нарами. Аночка пробежала вперед, к розовой ситц
– Кого ты хочешь сделать из актера? – спросил трагик. – Видел меня в «Короле Лире»? Ну вот. Меня сам Мариус Мариусович Петипа целовал за моего Лира. Что же, я – королей играю, а какого-то голодранца не изображу? Неправильно, Егор. Пускай репортеры ездят в обжорный ряд бытовые картинки рисовать. У актера в душе алтарь, понимаешь? Не пятнай его грязью жизни. Тебе художественники покоя не дают. Ты вон и усы не бреешь, под Станиславского. А думаешь, почему Художественный театр на Хитров рынок ездил? Потому что он перед интеллигентами заробел. Интеллигенты пойдут, проверят – верно галахи сделаны или неверно. А я так сыграю, что галахи будут в театр приходить проверять – правильно они живут, как я показываю, или неправильно. Я для толпы играю, а не для интеллигентов, Егор.
– Так уже играли, как ты играешь, – сказал Цветухин. – Надо играть по-другому.
– А зачем?
Весь театр задавал этот вопрос – зачем? Аншлагов больше будет? Неизвестно. Актеров больше любить будут? Неизвестно. Жизнь станет легче? Неизвестно. Зачем делать то, что неизвестно?
– Искать надо, – убеждал Цветухин.
– Мудро, – ответствовал трагик. – Ищи в своей душе. Там все. Там, брат, даже царство божие. А ты галаха не можешь найти.
Тогда Цветухин рассказал о своем намерении Пастухову.
– Очень хорошо, – сказал Пастухов, не долго думая и только приглядываясь к другу. – Поедем. А потом позавтракаем. Под редисочку.
– Я настрою Мефодия, он приготовит, – обрадовался Егор Павлович, – он там от ночлежки поблизости живет. Поедем!
3
Взобравшись на второй этаж, гости очутились в большой комнате, тесно заставленной нарами. Аночка пробежала вперед, к розовой ситц
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
