своих многочисленных подружек.
— Вот дерьмо! — пробормотал Виктор, поднимаясь.
С досады сунув руки в карманы, он шел по коридору к автомату с напитками. Когда он проходил мимо открытой двери кабинета редактора Максимова, тот крикнул ему:
— Стругацкий! Зайди!
«Черт, — подумал Виктор, — что опять я сделал не так? Или чего не сделал?»
Он остановился на пороге кабинета:
— Да, я слушаю.
Максимов жестом попросил зайти:
— Присядь-ка, Витя.
Виктору не нравилось, когда Максимов называл его неполным именем — от этого он чувствовал себя как школьник на ковре у сердитого директора. Виктор неохотно прошел в кабинет и сел.
Грузный, лысеющий Максимов очень часто бывал не в духе, но сейчас он улыбался. Виктору стало не по себе.
— Как дела?
— Нормально.
— Над чем работаешь сейчас? — поинтересовался Максимов, как будто сам не знал.
— Случай Боровского.
— Ах да.
Максимов откинулся на высокую спинку стула, заставив его жалобно заскрипеть, и в задумчивости заложил руки за голову, словно большой начальник, обдумывающий стратегию своей компании.
— Это тот арендодатель, который выкидывает жильцов из бараков на улицу, чтоб продать землю застройщикам?
— Верно.
— И как далеко ты продвинулся?
Виктор нервно заерзал на стуле.
— Ну, трудно вытащить из свидетелей хоть какую-то информацию. Шестерки Боровского так и шнырят и давят на них психологически. Нелегко получить сведения из первых уст, когда люди так запуганы…
Максимов вздохнул:
— Другими словами, а воз и ныне там.
— Знаете…
— Послушай, Витя, за что я тебе плачу? Ты уже месяц с этим делом возишься,
— Вот дерьмо! — пробормотал Виктор, поднимаясь.
С досады сунув руки в карманы, он шел по коридору к автомату с напитками. Когда он проходил мимо открытой двери кабинета редактора Максимова, тот крикнул ему:
— Стругацкий! Зайди!
«Черт, — подумал Виктор, — что опять я сделал не так? Или чего не сделал?»
Он остановился на пороге кабинета:
— Да, я слушаю.
Максимов жестом попросил зайти:
— Присядь-ка, Витя.
Виктору не нравилось, когда Максимов называл его неполным именем — от этого он чувствовал себя как школьник на ковре у сердитого директора. Виктор неохотно прошел в кабинет и сел.
Грузный, лысеющий Максимов очень часто бывал не в духе, но сейчас он улыбался. Виктору стало не по себе.
— Как дела?
— Нормально.
— Над чем работаешь сейчас? — поинтересовался Максимов, как будто сам не знал.
— Случай Боровского.
— Ах да.
Максимов откинулся на высокую спинку стула, заставив его жалобно заскрипеть, и в задумчивости заложил руки за голову, словно большой начальник, обдумывающий стратегию своей компании.
— Это тот арендодатель, который выкидывает жильцов из бараков на улицу, чтоб продать землю застройщикам?
— Верно.
— И как далеко ты продвинулся?
Виктор нервно заерзал на стуле.
— Ну, трудно вытащить из свидетелей хоть какую-то информацию. Шестерки Боровского так и шнырят и давят на них психологически. Нелегко получить сведения из первых уст, когда люди так запуганы…
Максимов вздохнул:
— Другими словами, а воз и ныне там.
— Знаете…
— Послушай, Витя, за что я тебе плачу? Ты уже месяц с этим делом возишься,
Навигация с клавиатуры: следующая страница -
или ,
предыдущая -