— Изюмский. Летом от мня уже можно было услышать:— 0фицер — профессия героическая.В начале августе приехал брат. Полевые лагеря придали его лицу испанскую воспаленность.0н был спокоен и уверен. Впереди маячил месяц отпуска.Я с задумчивостью патриота перед казнью объяснял:— … И потом, в мире так, неспокойно…международная напряженность Американский гегемонизм… Пол Потт, сука…Мы стояли в винограднике. Солнце всходило минометной траекторией. Брат уплетал сорт «Мадлен».— Да все правильно, — одобрил он, выплюнув косточки. — Время, бля, суровое. А тут выходишь после училища: 120 — за звание и 130 — за должнсть.0тдай и не греши! У нас там на заборе, между прочим, какая-то баба написала: сдохну, но выйду замуж за офицера. Так что решай.Две с половиной сотни плюс баба не заборе — все говорило в пользу училища.Через год я уехал в Пензу, где жители назывались почти похабно пензяками. Почему не пензенцами — не ясно. Топонимика вообще вещь загадочная. Выше логики.Ладно… Я уехал в Пензу. Поступил. Родители вздохнули спокойно, как потом оказалось, они рано расслабились…Полгода я привыкал, как говорится, к суровым армейским будням. На лекциях, например, умудрялся спать с открытыми глазами. На успеваемости это не отражалось. Преподаватели казались гипнотизерами.Домой я писал письма длинною в товарный состав. Свои робкие догадки о сущности бытия подкреплял цитатами из Фрэнсиса Бэкона. До сих пор не вспомню, откуда я их понабирал. Мама с отцом отвечали поочереди. Маму интересовало питание и самочувствие. Отец писал в неком общефилософском плане, его размышления были короче маминых вопросов и выглядели стройно, как уголовный кодекс.Первый наряд по столовой запомнился сломанной картофелечисткой. Почти всю картошку строгали вручную. Иванов, п
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
