белый самолётик, разогнался по взлётной полосе и, слегка качнув крыльями, как бы сказав «пока» городу Душанбе, направился в сторону Хорога.
Чувствовалось, что жаркий воздух августа был разреженным: самолёт то нырял, то его подбрасывало вверх. Мы стремительно набрали высоту и быстро пролетели предгорья Памира. Вместе с нами в салоне находились иностранцы, кажется, журналисты. Они сидели в передних рядах. Вдруг один из них обернулся, и его взгляд упал на красавицу Ниссо. Он, как завороженный, смотрел на неё, потом осторожно достал свой фотоаппарат и профессиональными движениями начал делать снимки. Другие его коллеги стали делать то же самое.
Пассажиры – а было нас пятнадцать человек – в основном женщины, дети и несколько мужчин, с удивлением наблюдали за журналистами. В их глазах можно было прочесть: «Что тут такого особенного? Да у нас таких девушек весь Памир!». Ну, во всяком случае, мне так показалось. Ниссо вся покраснела и, сконфузившись, стыдливо спросила меня, и я сквозь гул моторов расслышал:
– Ка гас кинан (Почему так делают – хуф. диал.)?
Я заметил, что её голубые глаза были полны искреннего удивления.
– Наверное, никогда не видели такой красивой девушки, как ты, – ответил я, наклонившись к её уху. Она ещё больше покраснела, но ничего не ответила. Иностранцы, сделав ещё несколько снимков, вернулись на свои места. Пассажиры прильнули к иллюминаторам, потому что начиналось сказочное зрелище: мы пролетали между высоченными пиками, покрытыми снегом, едва не задевая их крыльями.
Это место знают все лётчики, оно называется «Рушанские Ворота» – две вершины в небе, между которыми должен пролететь самолёт. Такие вот высокие горы на Памире. После «Рушанских Ворот» мы начали потихоньку с
Чувствовалось, что жаркий воздух августа был разреженным: самолёт то нырял, то его подбрасывало вверх. Мы стремительно набрали высоту и быстро пролетели предгорья Памира. Вместе с нами в салоне находились иностранцы, кажется, журналисты. Они сидели в передних рядах. Вдруг один из них обернулся, и его взгляд упал на красавицу Ниссо. Он, как завороженный, смотрел на неё, потом осторожно достал свой фотоаппарат и профессиональными движениями начал делать снимки. Другие его коллеги стали делать то же самое.
Пассажиры – а было нас пятнадцать человек – в основном женщины, дети и несколько мужчин, с удивлением наблюдали за журналистами. В их глазах можно было прочесть: «Что тут такого особенного? Да у нас таких девушек весь Памир!». Ну, во всяком случае, мне так показалось. Ниссо вся покраснела и, сконфузившись, стыдливо спросила меня, и я сквозь гул моторов расслышал:
– Ка гас кинан (Почему так делают – хуф. диал.)?
Я заметил, что её голубые глаза были полны искреннего удивления.
– Наверное, никогда не видели такой красивой девушки, как ты, – ответил я, наклонившись к её уху. Она ещё больше покраснела, но ничего не ответила. Иностранцы, сделав ещё несколько снимков, вернулись на свои места. Пассажиры прильнули к иллюминаторам, потому что начиналось сказочное зрелище: мы пролетали между высоченными пиками, покрытыми снегом, едва не задевая их крыльями.
Это место знают все лётчики, оно называется «Рушанские Ворота» – две вершины в небе, между которыми должен пролететь самолёт. Такие вот высокие горы на Памире. После «Рушанских Ворот» мы начали потихоньку с
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
