ого, наружным видом и силою слова".
Остановимся cперва на поразительной наружности Ермолова. Она с первого взгляда врезалась в память, пленяя особым обаянием силы. Вот как живописует нашего героя в его молодые годы писатель Олег Михайлов: "Черты лица обозначились резче, в выражении выступило нечто львиное...Высокий рост, римский профиль, проницательный взгляд серых глаз...". "Голова тигра на Геркулесовом торсе... - говорит о Ермолове-генерале А.С. Пушкин. - Когда же он задумывается и хмурится, он становится прекрасен". Сохранилось свидетельство, что в 1831 г. Алексей Петрович, представляясь императрице Александре Федоровне, "несколько минут не подходил к руке, опасаясь исполинской наружностью испугать вдруг слабонервную царицу, и уже после того, как она привыкла к его виду, он приблизился к ней смелее". Мемуарист П.Х. Граббе рисует нам Ермолова - уже старцем, белым, как лунь: "огромная голова, покрытая густою сединою, вросла в широкие плечи. Лицо здоровое, несколько огрубевшее, маленькие глаза, серые, блистали в глубоких впадинах, и огромная, навсегда утвердившаяся морщина спустилась с сильного чела над всем протяжением торчащих седых бровей. Тип русского гениального старика!". А Ю.Н. Тынянов в своем историческом романе "Кюхля" запечатлел смеющегося Ермолова: "Мохнатые брови были приподняты, широкое лицо обмякло, а слоновьи глазки как будто чего-то выжидали и на всякий случай смеялись".
Речь и пойдет здесь о склонности нашего героя к юмору и - шире! - о силе слова этого легендарного генерала. И начать надлежит непосредственно с родословной Ермолова, ибо зачатки замечательного его остроумия были заложены, если можно так сказать, на генетическом уровне. Однако, мы - увы! - ровным счетом ничего не знаем о нравах
Остановимся cперва на поразительной наружности Ермолова. Она с первого взгляда врезалась в память, пленяя особым обаянием силы. Вот как живописует нашего героя в его молодые годы писатель Олег Михайлов: "Черты лица обозначились резче, в выражении выступило нечто львиное...Высокий рост, римский профиль, проницательный взгляд серых глаз...". "Голова тигра на Геркулесовом торсе... - говорит о Ермолове-генерале А.С. Пушкин. - Когда же он задумывается и хмурится, он становится прекрасен". Сохранилось свидетельство, что в 1831 г. Алексей Петрович, представляясь императрице Александре Федоровне, "несколько минут не подходил к руке, опасаясь исполинской наружностью испугать вдруг слабонервную царицу, и уже после того, как она привыкла к его виду, он приблизился к ней смелее". Мемуарист П.Х. Граббе рисует нам Ермолова - уже старцем, белым, как лунь: "огромная голова, покрытая густою сединою, вросла в широкие плечи. Лицо здоровое, несколько огрубевшее, маленькие глаза, серые, блистали в глубоких впадинах, и огромная, навсегда утвердившаяся морщина спустилась с сильного чела над всем протяжением торчащих седых бровей. Тип русского гениального старика!". А Ю.Н. Тынянов в своем историческом романе "Кюхля" запечатлел смеющегося Ермолова: "Мохнатые брови были приподняты, широкое лицо обмякло, а слоновьи глазки как будто чего-то выжидали и на всякий случай смеялись".
Речь и пойдет здесь о склонности нашего героя к юмору и - шире! - о силе слова этого легендарного генерала. И начать надлежит непосредственно с родословной Ермолова, ибо зачатки замечательного его остроумия были заложены, если можно так сказать, на генетическом уровне. Однако, мы - увы! - ровным счетом ничего не знаем о нравах
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
