углого лица не сходила улыбка. Наконец все немного успокоились.– Ну, как вам Каланеро? – поддразнивая, спросил Яни, когда вся компания, оставив позади шум деревни, шагала прямиком к вилле.– Как нам Каланеро? – улыбнулась Аманда, и ее глаза засияли на солнце, как сапфиры. – Да что тут говорить? Это наша деревня!Когда приятели дошли до покрытых ржавчиной ворот виллы, восторженный энтузиазм Яни заметно уменьшился.– Что ты такой скучный? – спросила Аманда. – Ты что, не рад, что мы здесь?– Нет, что ты, я очень рад, – ответил Яни, – просто я волнуюсь.– О чем?! – удивленно спросила Аманда.– Это долго объяснять, – сказал Яни. – Встретимся сегодня вечером в оливковой роще. А пока до свидания, у меня еще есть работа.– Ты хочешь рассказать нам что-нибудь интересное? – с любопытством спросила Аманда.– Как раз нет, – сказал Яни. – Я хочу спросить у вас совета.– Говори сейчас, что случилось, – потребовал Дэвид.– Сейчас не могу. Только вечером, в оливковой роще, где нас никто не услышит, – ответил Яни и убежал назад в деревню.К тому времени, когда брат и сестра добрались до виллы, миссис Зяблик и мамаша Агати дружными усилиями уже навели в ней живописный беспорядок. Миссис Зяблик, как ни старалась, не смогла осилить более четырех-пяти слов по-гречески; немногим лучше были лингвистические способности у мамаши Агати. И то, что они каким-то образом ухитрялись объясняться на смешении двух языков, было похоже на чудо. Генерал тоже распаковал свои пожитки, и в первую очередь – краски и мольберт, который тут же занял свое законное место на террасе.– Правда, здесь замечательные люди? – спросила Аманда, блаженно подставляя лицо солнышку.– Они очень добры, – сказал генерал, вдохновенно и тщательно малюя очередной пейзаж с кипарисами.– Папа, ты у
Навигация с клавиатуры: следующая страница -
или ,
предыдущая -