слушалась. По коридору снова шли люди. Они приближались медленно, скрипели двери – по-видимому, осматривалось каждое купе. Альберт сидел неподвижно, всеми силами пытаясь успокоиться, взять себя в руки. Он услышал, как в соседнем купе потребовали предъявить документы. «Документы? Что им скажут мои документы? В них я – Альберт, – думал он. – Если начнут обыскивать, найдут пистолет и прикончат меня, прежде чем я успею потребовать, чтобы они провели меня к своему командиру. А командир? Поверит ли он Альберту?…» Громко сопя, с пола поднялся ксендз. Черная ряса его была в пыли. Вслед за ним встали бабы. Они смотрели на него умоляюще, словно отдавались на его милость. Священник отряхнул рясу, но вдруг вскрикнул и с ужасом замахал рукой. Рука его была окровавлена: кровь капала со столика у окна. В купе заглянул уже знакомый юнец с черными усиками. – Вы ранены? – обеспокоился он. – Нет, нет. Это со стола капает. – Тот убек «услужил». Ну, ничего. Сдох. А вы кто такой? Встаньте! – приказал он Альберту. Альберт не спеша поднялся. И в какую-то долю секунды успел заметить, что молодая женщина носком туфли касается высокого голенища сапога усатого. Кровь бросилась Альберту в лицо. Он все понял… Неожиданное пробуждение, красная косынка, развевающаяся на ветру, – это условный знак, сигнал кому-то. Усатый рявкнул на Альберта: – Чьи чемоданы? Вон те, кожаные? – Мои. Презрительным взглядом оценил новенький плащ Альберта, серую фетровую шляпу. – Что везете? Торговлишка, да? – Немного книг. Белье. Костюм. Альберт снял с полки чемодан. Не спеша открыл замки. Юнец с явным разочарованием пошарил «между рубашками, галстуками, небрежно ощупал рукава и штанины черного костюма. Его внимание привлекли книги, некоторые он даже взял в руки, с нескрывае
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
