и, запрокинув светловолосую головку, с нежностью проговорила:
— Мамуся Ксеня… Хочу к вам!
— Я возьму Наталочку, — сказала женщина и унесла ребенка.
— Это ее дочка? — спросила Ганнуся.
— И да, и нет, — как-то загадочно ответила Мирослава Борисовна. — Вещи сегодня перевезете?
— У нас нет вещей, — смущенно призналась Ганнуся.
— Ну что ж… Тогда пусть диван, стеллаж с книгами и письменный стол мужа по-прежнему стоят в этой комнате.
— Спасибо, — улыбнулась Ганнуся.
— Я буду спать на полу, — заявил Петрик.
— Зачем же на полу? — Кремнева ласково погладила мальчика по мягким светлым волосам. — Мои девочки Любаша и Наталочка лягут вместе, а тебе дадим кровать. А сейчас пойдемте на кухню, правда, это у нас и столовая. У меня сегодня грибной суп…
— Петрусь, вот карточки… деньги… сбегай выкупи хлеб, — попросила Ганнуся.
— Хлеб есть, — поспешила сказать Кремнева. — Поест, тогда сбегает. И вы тут без меня Любашу покормите, я на работу уйду.
Когда брат убежал в магазин, Ганнуся, помогая Кремневой убирать со стола, заметила:
— Какая злая эта женщина…
— Кто? Мама Ксеня? Вы ошибаетесь, Ганнуся, — погрустнев, покачала головой Кремнева. — Порой рядом с тобой живут прекрасные люди, а узнаешь об этом лишь когда ты в беде… Да, вы о Наталочке спрашивали? Она родилась в воскресенье двадцать второго июня сорок первого года.
— В первый день войны, — тихо проронила Ганнуся.
— Город бомбят, а нас в больнице успокаивают: не волнуйтесь, это где-то поблизости военные маневры. И все же утром узнали: война… Я рвусь домой, ведь муж на лагерных сборах, а Любаша у соседей… Нет, не выпускают, температурю. Мужа не ждала, знала: ему н
— Мамуся Ксеня… Хочу к вам!
— Я возьму Наталочку, — сказала женщина и унесла ребенка.
— Это ее дочка? — спросила Ганнуся.
— И да, и нет, — как-то загадочно ответила Мирослава Борисовна. — Вещи сегодня перевезете?
— У нас нет вещей, — смущенно призналась Ганнуся.
— Ну что ж… Тогда пусть диван, стеллаж с книгами и письменный стол мужа по-прежнему стоят в этой комнате.
— Спасибо, — улыбнулась Ганнуся.
— Я буду спать на полу, — заявил Петрик.
— Зачем же на полу? — Кремнева ласково погладила мальчика по мягким светлым волосам. — Мои девочки Любаша и Наталочка лягут вместе, а тебе дадим кровать. А сейчас пойдемте на кухню, правда, это у нас и столовая. У меня сегодня грибной суп…
— Петрусь, вот карточки… деньги… сбегай выкупи хлеб, — попросила Ганнуся.
— Хлеб есть, — поспешила сказать Кремнева. — Поест, тогда сбегает. И вы тут без меня Любашу покормите, я на работу уйду.
Когда брат убежал в магазин, Ганнуся, помогая Кремневой убирать со стола, заметила:
— Какая злая эта женщина…
— Кто? Мама Ксеня? Вы ошибаетесь, Ганнуся, — погрустнев, покачала головой Кремнева. — Порой рядом с тобой живут прекрасные люди, а узнаешь об этом лишь когда ты в беде… Да, вы о Наталочке спрашивали? Она родилась в воскресенье двадцать второго июня сорок первого года.
— В первый день войны, — тихо проронила Ганнуся.
— Город бомбят, а нас в больнице успокаивают: не волнуйтесь, это где-то поблизости военные маневры. И все же утром узнали: война… Я рвусь домой, ведь муж на лагерных сборах, а Любаша у соседей… Нет, не выпускают, температурю. Мужа не ждала, знала: ему н
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
