ий вариант: истерика на ровном месте. Ну, это уже высший пилотаж, недоступный пониманию простых смертных.
Стас же, замечу, слова не слишком любил, предпочитал многозначительные взгляды и решительные действия, а потому в его речи преобладали глаголы повелительного наклонения. На свою же супругу третьего созыва он смотрел, как на некий цирковой аттракцион, восхищаясь его мишурой, блестками, клоунской раскраской, оглушительным звуковым сопровождением и тотальной бессмысленностью происходящего.
Впрочем, черт его знает, может, он ее любит по-настоящему. А со мной… со мной все дружит и дружит. Тоже по-настоящему.
— Але, красотка, ты что такая кислая? Не выспалась? Ничего, сейчас заскочим по дороге в магазинчик, купим корму, бутылочку опять же возьмем. И напьемся…
— Непременно, — мрачно согласилась я. — Причем с особым цинизмом. Давно мечтаю.
Стас жизнерадостно захохотал и моя злость, слегка побулькав, испарилась, точно вода на горячей плите. Не могла я на него долго сердиться. И потом я любила наши всегда внезапные «посиделки». Стас обычно покупал в каком-нибудь супермаркете целую кучу продуктов, порой совершенно мне неведомых, сваливал пакеты на моей кухне и, облачившись в мой же фартук, принимался готовить, повинуясь исключительно сиюминутному вдохновению. А я мужественно вкушала плоды его кулинарных изысков, хвалила, слушала вечную песню о том, как все на самом деле плохо и запущенно, и поддакивала.
Или утешала. Он все равно слушал меня вполуха, как невыключенное радио.
— Как твои несчастненькие? — неожиданно осведомился он. — Народная тропа к тебе по-прежнему не зарастает
Стас же, замечу, слова не слишком любил, предпочитал многозначительные взгляды и решительные действия, а потому в его речи преобладали глаголы повелительного наклонения. На свою же супругу третьего созыва он смотрел, как на некий цирковой аттракцион, восхищаясь его мишурой, блестками, клоунской раскраской, оглушительным звуковым сопровождением и тотальной бессмысленностью происходящего.
Впрочем, черт его знает, может, он ее любит по-настоящему. А со мной… со мной все дружит и дружит. Тоже по-настоящему.
— Але, красотка, ты что такая кислая? Не выспалась? Ничего, сейчас заскочим по дороге в магазинчик, купим корму, бутылочку опять же возьмем. И напьемся…
— Непременно, — мрачно согласилась я. — Причем с особым цинизмом. Давно мечтаю.
Стас жизнерадостно захохотал и моя злость, слегка побулькав, испарилась, точно вода на горячей плите. Не могла я на него долго сердиться. И потом я любила наши всегда внезапные «посиделки». Стас обычно покупал в каком-нибудь супермаркете целую кучу продуктов, порой совершенно мне неведомых, сваливал пакеты на моей кухне и, облачившись в мой же фартук, принимался готовить, повинуясь исключительно сиюминутному вдохновению. А я мужественно вкушала плоды его кулинарных изысков, хвалила, слушала вечную песню о том, как все на самом деле плохо и запущенно, и поддакивала.
Или утешала. Он все равно слушал меня вполуха, как невыключенное радио.
— Как твои несчастненькие? — неожиданно осведомился он. — Народная тропа к тебе по-прежнему не зарастает
Навигация с клавиатуры: следующая страница - или ,
предыдущая -
